Залог семейного счастья в доброте

10 декабря 2014 г.

Есть одна небольшая примета,
Что мы всё-таки жили не зря:
У закатного нашего света
Занимает оттенки заря.
(И. Губерман)

ВЛАДИМИР ПАВЛОВИЧ И МАРИЯ АЛЕКСЕЕВНА КОСАРЕВЫ НЕ ПОХОЖИ НА БРАТА И СЕСТРУ. ОНИ - МУЖ И ЖЕНА. ПРОЖИЛИ УЖЕ ВМЕСТЕ... УФ! 66 ЛЕТ!!

ВЛАДИМИР ПАВЛОВИЧ ВЕСЁЛЫЙ: МАРИЯ АЛЕКСЕЕВНА - СУРОВА. ТАК КАЖУТСЯ ВНЕШНЕ. А МЕЖДУ ТЕМ...

Их пригласили вместе с другими супружескими парами со стажем в Гатчинский ЗАКС. Поздравили, почествовали.

Потом они опять - домой, в д. Порицы, что в Пудомягском с/п.

И приезжали дети (их четверо); внуки (7), правнуки (7).

-    Занятые они очень. Так что два дня стол собирали, -   говорят родители.

Моего приезда Мария Алексеевна тоже смущалась:

-    Вижу-то сейчас не очень хорошо. И пол бы к гостье почище надо, да и обои клеить всё собираемся...

Я успокаиваю своих собеседников, благодарю, что не отказываются уделить время. И сразу деловито так перехожу к вопросам.

Владимир Павлович за всё время встречи так и не присел; а Мария Алексеевна только начнёт высказываться, как тут же окликает мужа:

-    Говорить что ли, Володя?

Тот ещё пока соображает, о чём жена хочет сказать, как я умоляюще:

Мария Алексеевна, если умолчите что, так ведь люди такое и читать будут. А мне жизнь ваша интересна. да как это вам удалось так долго вместе прожить. ..

-    Ну, что ты прямо.., - слегка корит её и Владимир Павлович.

Наконец, разговор потёк.

Мария и Владимир жили и росли в одном селе - Поляны. Разумеется, друг друга знали; Владимир даже
дружил с её братом и «в ихнем доме» бывал.

-    А я - энергичная девчонка. Да и другие парни были, - отмахивается Мария Алексеевна от моего «А Вы его знали?».

Там же их весть о войне застала.

В.П. Косарев с 1943 по 1944 год был на Белорусском фронте.

С фронта солдат вернулся с двумя ранениями и медалью «За отвагу». (Недавно внучка в интернете нашла приказ № 36 от 30.06.44 г., где среди представленных к награде - к медали «За отвагу» - под №19 и имя деда: «Представить стрелка 8 стрелковой роты ефрейтора Косарева Владимира Павловича за то, что он, будучи в разведке 26.06.44 г., захватил в плен немецкого солдата и доставил его в штаб батальона»).

Одно ранение (пуля попала в левый глаз, а вышла через правую скулу) - навсегда налицо; вторая пуля
-    в бедро - о себе сильно напомнила через 20 лет. Тогда её в местной больнице Коммунара достать не смогли, а в Питере врач на память отдал. «Валяется сейчас где-то», - в голос оба супруга сообщили. Хотелось бы её и показать даже, да где искать, когда оба уже и видят-то плохо.

У Марии Алексеевны своя военная история.

-    Я на трудовом фронте была в шахте.

Как в шахте? Уголь что ли добывала? - удивляюсь.

-    Нет. Углём вагонетки пленные власовцы нагружали, а мы - девушки - их толкали. Кто в шахте работал, тому по 1 кг хлеба давали, кто наверху - по 700 г. Не голодовали. Там же познакомился со мной власовец; его документы уже проверили и он свободный был. Я-то им увлеклась, дурюшка, а он-то по расчёту со мной, чтобы обед готовила. Ребёночка нажили. Но он его и не видел; уехал, когда я ещё в роддоме была. Мать братьев за мной прислала; я домой с сыном вернулась. Бедно, все очень бедно жили; надеть совсем нечего было.

Сюда Мария и Владимир приехали порознь. Здесь было много подсобных хозяйств ленинградских заводов; да и жильё выселенных финнов пустовало.

Подъёмные давали.

У Марии отец бригадиром был.

К ним и пришёл в дом Владимир. Она в подвале картошку перебирала, ящик хотела уже поднять, а он:

-    Давай помогу.

И помог. Да там же, в подполе и предложил: «Становись моей женой».

Расписались. Сын стал его сыном, затем ещё три дочери родили.

Вы так долго вместе... Обижать друг друга приходилось? - спрашиваю.

-    Так некогда обижать-то. Детей на ноги поставить надо. Жена с детьми, да по хозяйству. Я - механизатор. В 4 утра уеду, в 22 часа приеду. Воду ещё натаскаю, дров принесу. А утром опять в Пушкин.

Правда тут Мария Алексеевна прищурилась; улыбка загадочная на лице появилась. Потом в тихий смех вылилась:

-    Был случай... Соседка как-то приходит (а мы уже в этом доме жили; сами его построили):

-    Маруськ, чего сидишь?

-    А что?

-    Да Володька в канаве спит.

Сорвала я крапиву горсть, как настегала его. Он вскочил, по дороге за мною. Я мимо, на огород... Сейчас бы догнал, а тогда - нет...

Утром просыпается: «Марусь, спина-то как чешется. Вроде и в бане вместе были...»

-    Да я тебя крапивой, - говорю.

Это и есть любовь. - предполагаю.

-    Как без любви-то, - подтверждает Владимир Павлович.

А Мария Алексеевна ему вторит:

-    Жалеет он меня; поест, тарелку за собой помоет.

Никогда серьёзно и не ругались. Разве что я налечу...

А детей-то растили в строгости?

-    Любим их очень. Детей наказывать не за что было.

В.П. - Нет, я раз Толика наказал. Он в гаражах подфарники у машины срезал. «Зачем?» - спрашиваю. А он мне: «К велосипеду приделаю». Я ремень взял. Ой!.. Он под стол даже залез. А я ему: «Иди, снеси и извинись». Снёс.

А сейчас, дети навешают?

В.П. - Хорошие они у нас. Выучились. Работают. И внуки работают. Мы четыре свадьбы сыграли.

Жалко было девок-то отдавать?

М.А. - Жалко-не жалко, мы никому не перечили. Мы соглашались. И они нас каждую субботу навещают.

В.П. - Она (кивает на жену) внучку очень любит.

Я поднимаю бровь, гляжу на Марию Алексеевну. А та на мой немой вопрос так отвечает:

-    Она, внучка, сходчивая очень. И чаще бывает.

А вы рассказываете детям, внукам о своей юности, войне? - спрашиваю я.

-    Нас, стариков они слушать не хотят. «То время ушло. Мы не знаем его. А сейчас вы живите сейчас», -    говорят они нам.

Им сегодня хорошо. Вон внучка наша - то в Америке, то в Германии, то в Москве... Договора заключает.

М.А. и В.П. Косаревы идут тихонько за мной, провожают. Они - ровесники; им по 88 лет сегодня.

Я напоследок опять спрашиваю:

«А хотелось бы что?»

-    Не видим мы вот. А так порядок бы навели. Нам подарков не надо. Нам бы здоровья.

Надежда КРАСНОПЕРОВА

Спектр-Гатчина, № 47 от 3 декабря

Читайте также