«Ждет дождя Бегемот...»

14 мая 2014 г.

«Своих не сдаём!» - под таким ура-патриотическим лозунгом проходили по всей России и у нас в Гатчине многочисленные акции и митинги в поддержку жителей Крыма. Крымчан конечно же жалко всем, только они не знают, что если мы своих не сдаём, значит это кому-нибудь нужно. А если не нужно, то сдаём с лёгкой душой. Ведь сколько у нас своих «своих», которым очень нужна наша поддержка как материальная, так и моральная, которой они, увы, так и не получают. Очень показательна в этом случае судьба погорельцев. Люди, которые в результате постигшего их несчастья лишились всего, в одночасье становятся никому не нужными.

В парке «Сильвия» на бывшей императорской ферме в старой кочегарке уже не первый год живёт Вера Диомидовна ВЕЛИКОЛЮД. Несколько лет назад её дом на улице Глинки, №6, где у неё была муниципальная квартира, сгорел. Судьба и так обошлась с этой женщиной достаточно жестоко. Раньше она жила в Санкт-Петербурге на Коломенском проспекте с родителями-бло-кадниками в хорошей квартире, но вышло так, что отец и мать в одночасье, перед самой её свадьбой, покинули этот мир, а спустя несколько дней у неё на глазах погиб в ДТП её жених. Из-за сильного стресса Вера потеряла будущего ребёнка, и тут же умерла её несостоявшаяся свекровь, хоронить которую пришлось тоже ей. Тяжесть многочисленных похорон подкосила не только здоровье, но и ввергла Веру Диомидовну в серьёзные долги. Ситуацией тут же воспользовались «чёрные риэлторы», и в результате многочисленных махинаций женщина оказалась в Мариенбурге на улице Глинки.

«Бог меня уберёг, я осталась жива, с крышей над головой, с документами, - радовалась Вера Диомидовна. - Надо было как-то жить дальше, пошла работать, работала в Гатчинском музее-заповеднике в парковом отделе, мыла посуду в кафе. Что делать, хотя по специальности я камнерез драгоценных камней, окончила ювелирное училище. Мою дипломную работу отправили на выставку в Москву. Но тут надо было как-то выживать. Боль утрат и удары судьбы выплёскивала в стихи. Поэзией увлекаюсь с 1968 года. Одно время даже публиковалась в журнале «Студенческий меридиан» А теперь стихи - моя отдушина, исповедь, лекарство».

Весна набирает скорость,
Это уже не новость.
Только чего ждать мне
По этой приходящей весне.
Всё так же тревога и грусть
Мне застилают путь.
Хоть другим не подам я вида,
Неизвестность - моя планида.
И грущу по-прежнему я,
Порой, уходя в себя...

Однажды вернувшись с работы, Вера Диомидовна увидела вместо дома одни головешки.

«Странно, но я в тот момент обрадовалась, что вновь осталась жива. Соседи-пьяницы, из-за которых случился пожар, погибли в огне. Из всего имущества больше всего было жаль сгоревшие рукописи. А дальше начались мытарства по инстанциям. Нового жилья город не давал. Жить было совершенно негде. Человечнее всех оказался директор Дворца-музея Никита Сергеевич Батенин. Он предложил мне поселиться в старом доме в парке «Сильвия» на Ферме, где была пустующая квартира. Там и коротала дни. Но вновь напасть - обширный инсульт, инвалидность. Затем руководство дворца сменилось, на Ферме начались восстановительные работы, и из квартиры меня выгнали. Перебралась в помещение старой кочегарки. Тут каморка метров восемь, мы ютимся с псом Чапой. Я щенком подобрала в парке. А пото он однажды спас меня. Пришли как-то начальники из дворца, орали на меня, чтоб я убиралась. Я пошла к себе, по дороге потеряла сознание и упала в снег. Очнулась от того, что Чапа лизал мне лицо и скулил, теребил. Если бы не он... Это мой единственный друг и мой доктор. Так и живу. Разговариваю с Чапой и рифмую свою жизнь.

- У меня за стеной - Ой!
Зима повстречалась с Весной!

А за стеной действительно было - ой! Эта весна снова принесла Вере Диомидовне перемены, и далеко не лучшие. В связи с нарастающей реконструкцией Фермы ей предписано до июня покинуть свою каморку. А идти некуда. На месте пожарища уже давно стоит новый дом, кстати, с тем же адресом, по которому она прописана, но Вере Диомидовне там нет места. Инвестор-застройщик, понятное дело, не озаботился судьбой погорельца («своих не сдаём!»), и поселили там кого надо. Городские власти тоже настоятельно советовали ей решить проблему самой - затюканной женщине-ивалиду («своих не сдаём!»).

«Я несколько раз ходила в администрацию - одни отговорки, мне самой не разобраться, куда идти, куда писать. Руки опускаются». Рядовые работники соцзащиты честно пытались разрешить проблему, но получали те же отписки: «Маневренного фонда нет, на учёте не стоит, прописка есть, пусть решает проблему сама». Кстати, из-за того, что есть прописка по несуществующему дому, соцзащита не может выдать Вере Диомидовне талоны в баню. Но ведь не может быть, чтобы человеку в такой ситуации ничего не предложили.

«Предложили поселиться в квартире у лежачей больной, так сказать, жильё в обмен на уход и опеку, но пока собирали документы, женщина та умерла и вариант отпал. Потом предложили поехать в приют, но я туда не хочу. Приют - это для недееспособных. Пенсия моя будет перечисляться на счёт приюта, да и проживание там сезонное, а потом куда?»

Ждёт дождя бегемот,
Только зря он ждёт.
Счастье ведь не в дожде -
Оно есть везде.
А бегемот страдает-
Счастья не знает,
И не видит любви.
Ты его позови, позови!..

В нашем государстве нет законов и юридических механизмов, позволяющих обеспечивать погорельцев жильём. По конституции человек имеет право на жильё, а вот предоставить ему это жильё никто не обязан, ведь мы своих не сдаём. И что делать в такой ситуации?

Но наши чиновники умеют решать такие вопросы. И вот в ответ на просьбу директора Гатчинского музея-заповедника поселить куда-нибудь Веру Диомидовну глава городской администрации сообщает, что гражданка Великолюд не состоит на учёте нуждающихся в жилье и, стало быть, жильё ей не положено, нет на то законных оснований. Как же так, то есть погорельцев не ставят автоматически на учёт? Утрата жилья - не основание? Более того, далее глава администрации сообщает, что решением Гатчинского городского суда от 01.03.2012 года гражданка Великолюд снята с регистрации по адресу, где была прописана. Теперь она - бомж. А бомжам помещений для проживания нет. Всё. Нет человека - нет проблемы. Вернее, человек есть, а проблемы нет. Всё по закону. Будет влачить своё жалкое существование гражданка Великолюд в полном соответствии с буквой закона, своих не сдаём! И кочегарку ей тоже придётся оставить по закону.

«Не выкидывайте меня, люди! Оставьте в покое хоть в этой каморке. Я работать буду бесплатно, за жильё. Я жить хочу!».

Но наши законы, как ни странно, людей не защищают даже вопреки здравому смыслу. Вот нам иногда предлагают посмеяться над нелепыми законами Запада. Ну, вроде в таком-то штате нельзя гулять по тротуару с крокодилом. А ведь это прецедентный случай. Реально, вышел мужик погулять с крокодилом, переполошил полгорода, собаки лают, женщины визжат, шум, гам, приехала полиция, крокодила с мужиком - в участок. А мужик говорит, позвольте, а что я нарушил? Идем по тротуару, животное на поводке. Где закон, который я нарушил? А ведь и правда, нету. Но их служители Фемиды не лыком шиты, тут же собрались и приняли новый закон - нельзя гулять с крокодилом. И все соответствует здравому смыслу. А у нас наоборот. Мы и рады помочь, надо помочь, но закон не позволяет. Своих не сдаём. Только вот из-за Веры Диомидовны не выйдут на улицу активисты-патриоты с флагами, не двинутся на выручку морпехи и ВДВ, не скажут красивых проникновенных слов партийные лидеры. А ведь могущество государства определяется не внешней, а социальной политикой. Но нам легче решать проблемы народов и государств, чем своих «своих».

«Ждёт дождя бегемот, только зря он ждёт.».

Константин ИВАНОВ

Спектр-Гатчина, № 17 от 7 мая

Читайте также