Серафим и Серафима

10 апреля 2014 г.

Сегодня Русская православная церковь отмечает День памяти великого молитвенника земли Русской, преподобного Серафима Вырицкого. Ежегодно к храму Казанской иконы Божией матери в поселке Вырица стекаются тысячи паломников со всех концов России и зарубежья – поклониться батюшке и попросить у него молитвенной помощи. Особое благоговение у посетителей подворья неизменно вызывает деревянная часовня рядом с церковью, где рядом с батюшкой Серафимом покоится его бывшая супруга – в миру Ольга Ивановна Муравьева, принявшая впоследствии схиму с наречением Серафимой.

При венчании пьют общую чашу: вино, смешанное с водой, пьют до дна. Вино – радости совместной жизни, вода (и ее больше) – общие горести, беды и боли.
Архимандрит Иоанн (Крестьянкин)

Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них.
Мф.: 18, 20.

Благословенный брак

Серафим и Серафима прошли рука об руку 55 лет, оставаясь едиными и в мирской жизни, и в иночестве, и в великой схиме. О детстве и юности батюшки Серафима, в миру Василия Муравьева, известно гораздо больше, чем о жизни его бывшей супруги – схимонахини Серафимы, в миру Ольги Ивановны Муравьевой.

Будущий подвижник родился 31 марта (13 апреля по новому стилю) 1866 года в деревне Вахромеево Ярославской губернии, в крестьянской семье. Богобоязненный с раннего детства, мальчик постигал мудрость Божию по житиям святых, Псалтыри и Евангелию. Когда Василию исполнилось десять лет, умер его отец, и мальчику пришлось взять на себя заботы о семье. Отправившись на заработки в Петербург, Василий устроился работать рассыльным в лавке Гостиного двора. Со временем сообразительному и исполнительному мальчику стали поручать все более ответственные дела. Однако, несмотря на открывавшиеся перспективы, мысли его по-прежнему были устремлены к Церкви: все свое свободное время Василий Муравьев посвящал богослужениям в петербургских храмах, с отрочества мечтая о монашестве.

Правда, мечту эту пришлось отложить – весьма почитаемый в Александро-Невской лавре старец-схимник благословил его пока оставаться в миру, создать семью, воспитать детей и только потом принять монашество.

Годы летели… Заслужив уважение и полное доверие хозяина, семнадцатилетний Василий стал первым его заместителем. Выезжая по служебным делам, не забывал он навещать и любимую им Троице-Сергиеву лавру, где жил в то время знаменитый иеромонах Варнава (Меркулов), ставший ему духовным отцом и утешителем на долгие двадцать лет.

В 1890 году Василий Николаевич Муравьев женился на Ольге Ивановне (род. 18 июня 1872 года), в качестве приемной дочери воспитываемой в крестьянской семье Нетрониных все в той же Ярославской губернии.

Из воспоминаний правнучки Василия и Ольги Муравьевых, Ольги Набоко: «В своей еще мирской жизни бабушка была женщиной, обладавшей сильной волей, незаурядным умом и красотой… Получила хорошее по тем временам образование, что проявилось и в трудные времена управления семейным купеческим делом, в котором она играла часто не последнюю роль… Известно и то, что она свободно владела немецким языком, что помогло ей в военное время. Несомненно, она обладала огромной внутренней энергией, твердой справедливостью и искренней любовью к ближним. Но не терпела несправедливость, пустословие и всяческие сплетни, жестко пресекая ростки этого сатанинского семени».

В 1892 году В.Н. Муравьев открыл собственное дело, а в 1895 году у благочестивой четы родился первенец - сын Николай. Несмотря на занятость, Василий Николаевич успел окончить Высшие коммерческие курсы, став со временем купцом 2-й гильдии и одним из крупнейших заготовщиков и поставщиков пушнины в Петербурге. Рынок сбыта его предприятия расширился до европейского уровня, захватывая Германию, Австро-Венгрию, Англию, Францию. Став весьма состоятельным человеком, Василий Николаевич значительную часть своих доходов тратил на благотворительность, хотя семья его продолжала жить очень скромно, следуя евангельским заповедям.

Вскоре на свет появился второй ребенок – дочь Ольга. Правда, прожила она очень недолго, и после ее кончины, по обоюдному согласию и благословению отца Варнавы, Василий и Ольга Муравьевы стали жить как брат и сестра…

Принятие пострига

В семейной жизни горячий темперамент и бескомпромиссность Ольги Ивановны идеально дополняли черты характера Василия Николаевича, который от природы был очень мягким и добродушным – «и в миру не от мира сего». «…Несмотря на такую разность в характерах, бабушку и дедушку объединяла неистребимая любовь к Богу, желание делать добро людям, во все время их жизни – большая любовь и привязанность друг к другу» (Ольга Набоко). Вместе они приняли и решение окончательно посвятить себя Богу. Произошло это в годину самых, пожалуй, тяжких испытаний, выпавших на долю послереволюционной России: к этому времени число убиенных большевиками за веру уже достигло 10 тысяч человек…

Оставаться в столице было крайне опасно, и Муравьевы укрывались в своем дачном доме в поселке Тяглино, расположенном между Царским Селом и Павловском. Все свои средства они решили пожертвовать на нужды обителей, одновременно усиленно готовясь к принятию монашества.

Монашеский постриг они приняли в один день - 16 октября 1920 года. По благословению митрополита Петроградского и Гдовского Вениамина Василий постригся в Александро-Невской Лавре с наречением имени Варнавы. Ольга приняла постриг в Воскресенском Новодевичьем монастыре под именем Христина. Вместе с инокиней Христиной здесь поселилась и трехлетняя внучка Муравьевых – Маргарита.

Из воспоминаний дочери Маргариты Муравьевой, Ольги Набоко: «Мама вспоминала свою жизнь в монастыре с бабушкой как самое счастливое время в своей жизни. Строгий быт, любовь и мир вокруг, заботливая подготовка к праздникам, праздничные поздравления и долгие торжественные монастырские службы. Красота и душевный покой, прогулки с бабушкой в монастырском парке. Все это осталось у нее в памяти. И тянуло вернуться в этот ушедший уже безвозвратно мир…».

Духовная крепость и внутреннее спокойствие инока Варнавы поражали всех, кто знал его в эти трудные послереволюционные годы. Вскоре произошло его рукоположение во иеродиакона, а затем и во иеромонаха. Отцу Варнаве досталось одно из самых непростых послушаний – исполнение должности монастырского казначея. А в 1926 году по благословению архимандрита Сергия (Бирюкова) он стал постепенно готовиться к принятию послушания лаврского духовника. Незадолго до вступления на путь духовничества, иеромонах Варнава постригся в схиму с именем Серафим (в честь прп. Серафима Саровского). Приняла схиму и инокиня Христина, став схимонахиней Серафимой.

Жизнь в Вырице

В течение трех лет старец Серафим духовно окормлял братию Лавры и многих верующих, которые искали спасения в те страшные годы. Здоровье его было подорвано и стремительно ухудшалось.

«Дедушка Серафим был последним духовником Лавры и, неся это нелегкое послушание, по многу часов простаивал на холодном каменном полу около Распятия, - вспоминает Ольга Набоко. - Однажды, двое суток подряд принимая исповеди людей, он упал от слабости. Это было началом тяжелой болезни, которая до конца жизни - 20 лет! - продержала его в постели. Врачи признали, что ему нужен целебный сосновый воздух».

В 1930 году, по благословению митрополита Серафима (Чичагова), старец Серафим выехал в Вырицу. Его сопровождали схимонахиня Серафима и двенадцатилетняя Маргарита Муравьева.

Своего жилья в Вырице у новоприбывших не было: до конца своих дней бывшие супруги Муравьевы ютились по углам. Одно время они жили в маленьком домике-времянке на Ольгопольской улице, потом на улице Боровой и на Пильном проспекте. Последним их пристанищем стал дом на Майском проспекте, откуда они и ушли в мир иной.

Все эти годы батюшка Серафим тяжело болел, практически, не вставая с постели. И все же он мужественно переносил испытания, не оставляя принятый на себя подвиг старческого служения людям. Все, кто приходил к нему – а таких было очень много! – возвращались с молитвенной помощью и ласковыми, полными любви и сострадания словами. Никто не уходил, не получив совет, облегчение и надежду.

Старец Серафим обладал необыкновенным даром убеждения.

Из воспоминаний Ольги Набоко: «Мама рассказывала, как однажды за дедушкой пришли из НКВД. Она вышла к «товарищам», держа на руках меня, новорожденную, и сказала: «Я дедушку никому не отдам. Вы не довезете его даже до станции. Вам нужен покойник?» Энкавэдэшники: «Вы не боитесь так с нами разговаривать? У вас младенец на руках...». Мама не дрогнула и настояла, чтобы вызвали врача. Тот подтвердил, что дедушку нельзя трогать с места. Тогда один из чекистов вошел в келью поговорить с дедушкой. Он пробыл там довольно долго. О чем они говорили, известно им двоим да Богу. Лишь уходя, чекист обронил: «Если бы все попы были такими, как ваш дед, - все были бы верующими».

Молитвенное предстательство вырицкого старца помогло великому множеству людей и в годы Великой Отечественной войны. Вырица была занята немецкими войсками во второй половине августа 1941 года. Благодаря стараниям священнослужителей православной церкви, оставшихся на оккупированной территории, немецкое командование разрешило открыть в Вырице церковь Казанской иконы Божией Матери. С сентября 1941 года здесь стали проводить богослужения. Батюшка Серафим твердо верил, что оккупантам скоро придет конец, и не боялся говорить об этом им в лицо. Именно в годы оккупации усилился его великий духовный подвиг стояния на камне в подражание преподобному Серафиму Саровскому. Стоя на больных коленях в саду перед иконой Божией Матери, он молился об освобождении России от захватчиков и о прощении людских грехов.

В январе 1944 года Вырица была освобождена советскими войсками. Сбылось еще одно из предсказаний старца – жилые дома в Вырице оказались почти не тронуты.

Уход

Матушка Серафима ушла из жизни первой – случилось это 4 апреля 1945 года. Почти шесть десятилетий она неотлучно находилась рядом с батюшкой, разделяя с ним не только его земные скорби и радости, но и молитвенный подвиг.

Из воспоминаний Ольги Набоко: «Когда бабушка в 1945 году скончалась от обширного инсульта, и ее выносили в церковь из дома, дедушку, который не мог ходить, поднесли в кресле к окну. Мы, дети – я и моя сестра – стояли рядом и видели, какой человеческой скорбью было полно его сердце. Слезы текли по его щекам, но тут же пришло то, что выше просто человеческих чувств, и он спокойно сказал: «Там, моя дорогая, незабвенная матушка, будем вместе…».

Батюшка Серафим завещал похоронить его рядом с матушкой на погосте церкви Казанской иконы Божией Матери. В его келии в рамке под стеклом висела большая фотография ее могилы. Как вспоминали его близкие, батюшка часто говорил, указывая на фотографию: «И я здесь буду лежать, рядом…».

Уже подходило время и его ухода. Старец был очень слаб, и близкие со слезами просили его не принимать никого, пока ему не станет лучше. Он отвечал: «Пока поднимается моя рука для благословения, и оно нужно людям, я буду это делать».

Преподобный Серафим Вырицкий скончался 3 апреля 1949 года. Три дня перед отпеванием шел ко гробу праведника нескончаемый людской поток. Прощаясь с батюшкой, все отмечали, что его руки были удивительно мягкими и теплыми, словно у живого. Некоторые ощущали возле гроба благоухание. Отпевали его в церкви Казанской иконы Божией Матери, прихожанином которой он всегда себя считал.

Похоронили батюшку по его завещанию – рядом с матушкой Серафимой. В 2000 году, после прославления Серафима Вырицкого в лике святых, над его и ее могилой воздвигли деревянную часовню…

Сын

Вспоминая жизнь и служение батюшки Серафима и матушки Серафимы, нельзя не упомянуть и трагическую судьбу их сына – Николая Васильевича Муравьева.

Будучи человеком особого религиозного воспитания и среды, он до конца своей жизни оставался христианином. Николай Васильевич был сыном своих родителей – от матушки он унаследовал прямоту характера и нетерпимость к несправедливости и злу; от батюшки – мягкость характера и доброту к людям. Его считали необыкновенно способным, предрекая блестящее будущее.

Отучившись в Царскосельской императорской Николаевской гимназии, он поступил на юридический факультет Петербургского Университета. Закончить, правда, не успел: как и многие его ровесники, Николай Муравьев отправился на войну – в составе авиационного полка. Получив контузию в 1916 году, молодой человек оставил военную службу, устроившись на работу в банке «Общества военного кредита». Женился, вскоре родилась дочь Маргарита. Но вот грянула революция, похоронив последние надежды на спокойную жизнь. Работа на разных службах чередовалась периодами безработицы. Вскоре последовал и первый арест: основывая дело на показаниях «доброжелателей», Николая выслали в Рыбинск, запретив жить в больших городах.

Из воспоминаний Ольги Набоко: «Хорошо известно, что не один раз Николаю Васильевичу предлагали выезд за границу, в том числе князь Путятин, с которым его связывала дружба. Предлагали даже тогда, когда сделать это было уже сложно. Николай Васильевич от всех предложений покинуть Родину твердо отказывался, желая разделить судьбу своего народа».

- Как теперь стало известно, – вспоминает его внучка, – он был в 1941 году отправлен на Урал и там приговорен к расстрелу… Это был добрый, честный, порядочный и глубоко религиозный человек. Уже в наше время он был реабилитирован полностью, как жертва политических репрессий. Место захоронения его неизвестно».

Юлия ЛЫСАНЮК

P.A. При подготовке этой публикации были использованы следующие материалы: «Святой преподобный Серафим Вырицкий и Русская Голгофа» В. Филимонова, воспоминания правнучки преподобного Серафима Вырицкого Ольги Даниловны Набоко, материалы сайта храма Казанской иконы Божией Матери в Вырице (www.serafim.com. ru).

Гатчинская правда, № 36 (20480) от 3 апреля

Читайте также