Колесо времени

30 сентября 2013 г.

Памяти Александра Ивановича Куприна посвящается

До того, как поселиться в Гатчине, я бывал здесь не один раз. Здесь всегда ждали меня мои друзья, люди, близкие мне по духу – Тихонов, Будищев, Белогруд, Фофанов, присоединившийся к ним позднее Щербов. Я любил этот город, и любовь моя многим была обязана самым первым впечатлениям о нем.

Неизъяснимо радовала тихая прелесть провинциального городка, утопающего в сирени. Мягкое, улыбчивое лето, невероятная осень, роняющая золото в холодную сталь здешних озер, – долгие прогулки по аллеям старинного парка вошли в привычку задолго до того, как были узаконены моим постоянным проживанием здесь. Полюбил я и синие тени деревьев на февральском снегу, и западные ветра, подталкивающие маленький, легкий городок на восток, навстречу городу-гиганту. Как ни близок был Петербург, сложный, суетный, галдящий, он не мог достать меня здесь – разве что я сам бы того захотел. А его холодное великолепие вполне заменяли парадные залы гатчинских дворцов с их бесценными коллекциями живописи, фарфора, оружия, отраженными в зеркалах паркета.

Легкому проще оттолкнуться от земли. Я был уверен, что человек никогда не сможет летать, но здесь, в Гатчине, я увидел людей-птиц, отважно штурмующих небо и смеющихся над смертью. И я сумел разделить с ними это удивительное чувство, поднявшись в воздух над городком, притихшим от такой неслыханной дерзости.

Именно здесь, после долгих лет скитаний, я смог, наконец, обрести покой, пусть и призрачный. Все мы хорошо понимали, что в двадцатом веке никто не может противостоять пожару, готовому в любой момент обездолить, пустить по ветру, уничтожить не только маленького, беззащитного человека, но и целые государства. Но неистребимо свойство жизни противостоять хаосу, и так же страстно хотели мы обрести свой дом, свой сад, свой маленький мир, в котором будет хорошо не только нам. Так, в 1911 году у нас появился Зеленый дом. Маленький, одноэтажный, окруженный высокими тополями, охраняемый громадным псом, которому бывший хозяин, словно в насмешку, дал кличку «Малыш». Сад, в котором росли сирень, боярышник и рябины. И много цветов, которым так радовалась моя жена…

Я всегда любил природу глубоко и нежно, но, только работая на земле, узнал, что это значит – превратить дикую каменистую почву в цветущий сад. Воистину, этот труд можно сравнить с творчеством, ищущим совершенства в пестром, хаотичном материале жизни. Сколько я себя помнил, животные были моими друзьями, здесь же они вошли в мою семью, радуя нас своей привязанностью, милыми ужимками и непростыми характерами. Наши «звери» стали персонажами рассказов, которые я посвятил своей дочери Ксении и всем детям на свете…

В Гатчине я продолжал работать над книгами. И пусть потом критики скажут, что лучшие мои произведения были на тот момент уже созданы. Здесь я закончил «Гранатовый браслет» и написал свои самые, пожалуй, неоднозначные рассказы и повести – «Гамбринус», «Анафема», «Яма»... Они дадут новую почву для размышлений тем же критикам, но главное – моим настоящим и будущим читателям.

Зеленый домик на Елизаветинской улице станет надежным пристанищем для меня и моей семьи на целых шесть лет. Но как же быстро они пролетят! Большая часть из них будет охвачена двумя войнами – одна из них начнется по вине внешнего врага, другая станет братоубийственной. В 1914 году я снова надену мундир поручика, а мой дом превратится в лазарет, где за ранеными русскими солдатами будут ухаживать мои жена и дочь. Последняя война, вызванная революцией, заставит нас покинуть Зеленый дом осенью 1919 года и, вместе с остатками разгромленной армии Юденича, двинуться на Запад – в эмиграцию, которая затянется на целых восемнадцать лет. Взять с собой удастся немногое – самой драгоценной частью багажа станет портрет Льва Толстого с его автографом…

Все эти восемнадцать лет меня будут терзать боль и тоска по Родине, становясь со временем только глубже и острее. Долгое время я буду считаться заклятым врагом своей страны, затем меня назовут блудным сыном, потом – другом. В конце концов, меня настойчиво попросят вернуться. И колесо времени совершит еще один поворот: в 1937 году я снова окажусь в России, уставший, больной, с невыносимым грузом прожитой жизни за плечами. Весной 1938 года я вернусь в Гатчину, чтобы еще раз понять – прошлое необратимо.

Зеленый домик будет стоять на прежнем месте, но нас он уже не ждет. В нем поселятся другие люди, и у них сложится своя жизнь, ничем не похожая на нашу. Оставим же их в покое – пройдет еще несколько лет, и их постигнет участь, более горестная, нежели наша. Великая война сотрет маленький зеленый дом с лица земли, расчищая место для новой жизни. И она будет, эта жизнь, прекрасная и многоликая, но уже не для нас. А мы? Что же мы? Нам останется только память – бесконечный возвратный жест любви, которую мы отдали этой земле и людям, на ней живущим…

Остаюсь искренне ваш, Александр Куприн, Всероссийский гатчинский житель.

По гатчинским «следам» А.И. Куприна робко попыталась пройти Юлия Иванова

Гатчинская правда, № 106 (20400) от 19 сентября

Читайте также