Названия, которых уже нет

14 октября 2014 г.

Верепье - Елизаветинское сельское поселедние

Верепье (с финского - Vereppi) - небольшая старинная деревня ингерманландского происхождения, на одной из карт конца XVIII столетия на ее месте была обозначена пустошь. Она располагалась в лесном массиве, близ озера Верепье, примерно в 4-х километрах южнее железнодорожной станции Елизаветино, на территории современного Елизаветинского сельского поселения. В 1-2 километрах от места, где находилась деревня, проходит граница Гатчинского района с Волосовским. В 2-х километрах расположена деревня Пятая Гора Волосовского района - ближайший сегодня к Верепью населенный пункт. Согласно исследованиям петербургского этнографа Алексея КРЮКОВА, название деревни переводится как «Кривой бок». Деревня с аналогичным названием - Вереполь находится в соседнем Ломоносов- сом районе.

Со времен императора Павла I этот отрезок леса, граничащий с помещичьими владениями усадеб «Дылицы», Пятая Гора» и «Малое Заречье», входил в состав лесной дачи Гатчинской дворцовой волости. Здесь находились охотничьи угодья царской фамилии и существовал дом лесного смотрителя. Во второй половине XIX века близ деревни была построена охотничья усадьба: двухэтажный каменный дом со службами. Она предназначалась для кратковременных остановок императорской семьи и их высочайших гостей. В окрестные верепьевских леса неоднократно приезжали на охоту государи императоры Александр I, Александр II и Николай II. В их отсутствие здесь проживали один из «лесных надзирателей» дворцовой волости, многочисленные смотрители и лесные обходчики. Здесь находилось что-то вроде управления лесными угодьями. Впоследствии за этой усадьбой закрепилось название Борницкая лесная дача, так как местный лесной массив был приписан к Борницкому участку. После Октябрьской революции царская охота была упразднена и национализированную усадьбу заняла трудовая сельскохозяйственная коммуна. Она занималась добычей торфа. С середины тридцатых годов в Верепье был образован колхоз «Ойкия Тия».

На довоенных картах Красногвардейского (Гатчинского) района обозначено Большое и Малое Верепье, население которых составляли преимущественно финны-ингерманландцы. В бывшей лесной усадьбе с тридцатых годов находилось отделение психиатрической больницы имени П.П. Кащенко. Поэтому в народной топонимике название этого медицинского заведения было известно и впоследствии долго сохранялось как «Сумасшедший дом». В последних числах августа 1941 года, после вступления немцев на гатчинскую землю, фашисты повесили уроженца деревни Верепье Ивана СОЙТУ. До начала оккупации он работал завхозом другого отделения больницы имени П.П. Кащенко - «Киреевская дача», где располагалось подсобное хозяйство больницы. Он был местным активистом и, видимо, состоял в партии большевиков. Немцы казнили его, узнав, что отец Ивана Сойту укрывает у себя в доме пленных бойцов Красной армии. По другим сведениям, это были летчики подбитого фашистами советского самолета.

По сведениям главного врача психиатрической больницы имени П.П. Кащенко Олега Васильевича ЛИМАНКИНА, в Верепье фашисты убили около 70 больных, проживавших на территории подсобного хозяйства, разогнали весь персонал, а сам комплекс больничных построек сожгли, для того, чтобы не дать возможность партизанам организовать здесь базу. Есть данные, что небольшая часть больных какое-то время укрывали в своих домах местные жители. Уничтожение душевнобольных было совершено в ноябре 1941 года. Сам же больничный филиал враги сожгли скорее всего при отступлении, так как во время оккупации здесь базировалась группа власовцев - солдат Российской освободительной армии. Об этом вспоминает в своей автобиографической книге «Дитя смерти» (1993 г.) фронтовик Александр КЛЕЙН, волею судьбы попавший в плен. Он прошел дорогами ада гатчинский концлагерь и находился до момента освобождения на правах «пленного» переводчика у одного из немецких офицеров - Хорста фон Бляйхера по прозвищу «Барон», прибывшего в качестве «местного помещика» налаживать работу сельского хозяйства в деревню Вохоново Гатчинского района, бывшую дворянскую усадьбу. Одна из глав книги называется «Верепьевский заповедник. Охота. Власовцы» и рассказывает о поездке офицера на охоту, в район глухариного тока в окрестности деревни Верепье.

«Весенним утром, когда только-только сошел снег, «барон» приказал запрягать молодого жеребца Ханзеля. Едем втроем, оберлейтенант, Курт и я... Проезжаем Николаевку, станцию Елизаветино и, несколько раз переспросив о дороге, направляемся в Верепье. Здесь легко отыскали дом охотника Комаринена, сухощавого жилистого финна лет пятидесяти, если не больше, но сразу видно, крепкого, сильного. Зашли. Хозяин, по обыкновению извинившись, что живут небогато, пригласил к столу. «Барон» с неожиданной широтой натуры (ради охоты готов на всё!) поставил на стол бутылку коньяка...

Комаринен объяснил, что в этой отдаленной от дорог деревне «войны не было». С осени сорок первого в лесу пряталось тринадцать партизан. Среди них одна женщина. Собственно, ничего они не делали.

Отсиживались в лесу. Весной сорок второго года немцы устроили облаву. Видно, кто-то донес. Обложили со всех сторон. Партизаны отстреливались. Несколько немцев ранили, одного или двух убили. Вероятно, когда израсходовали все патроны, попали в плен. Их тут же вместе с женщиной расстреляли.

В сухом месте, за урочищем, за болотами был сумасшедший дом. Как немцы пришли, всех уничтожили. Они сумасшедших не держат. А сейчас в этом доме «РОА» стоит Рота или взвод Озорники. Так по девкам и шастают. Что плохо лежит в деревне - тянут. Хуже немцев...

Часа через полтора-два мы оказались возле огороженного каменного двухэтажного дома. Прошли внутрь никем не охраняемой территории и двинулись полевой дорогой к деревне.

Отойдя с километр, мы встретили человек пять власовцев. Они поспешно шагали к дому из Верепья, шумно переговариваясь. Это были молодые краснорожие парни, немного подвыпившие. Они громко болтали о «бабах», смеялись. В руках у них были ремни, на которых качались кобуры с пистолетами. Поравнявшись с нами, они небрежно козырнули, не сбавляя шага, и направились дальше».

Благодаря воспоминаниям окрестных жителей удалось узнать, что с осени 1941 года в Верепье существовала одна из баз Волосовского партизанского отряда, впоследствии разгромленная. Заходили сюда для пополнения запасов продовольствия и другие отряды. Это стало главной причиной уничтожения населенного пункта отрядом прибывших карателей. Часть деревня была сожжена фашистами в 1942 году, часть при отступлении в январе 1944 года. Впоследствии после освобождения деревня не была восстановлена.

Ныне на географических картах Гатчинского района указано урочище Верепье и озеро с одноименным названием. Рядом Верепьевское болото. Площадь урочища составляет около 200 гектаров земли. Места здесь очень живописные, в окрестностях небольшие холмы Ижорской возвышенности, в нескольких километрах от места сожженной деревни берет свое начало самая знаменитая река гатчинского края - Оредеж. Деревня находилась на высоте 115 метров над уровнем моря, примерно в полутора километров расположена указанная на географических картах Тараторкина гора с отметкой 121,4 метров над уровнем моря. Здешний ландшафт завораживает и многим удивляет, например, обилием редчайшего для нашей области можжевельника и редких цветов. Не случайно совсем рядом находится комплексный памятник природы «Донцо» площадью 950 гектаров, образованный решением Леноблисполкома №145 от 29 марта 1976 года. Верепье хорошо известно охотникам, грибникам и любителям пешеходного отдыха.

Примерно в двух километрах к востоку от бывшей деревни, на лесной поляне сохранились развалины так называемого Лесного замка - каменных зданий бывшей психиатрической больницы. Двухэтажное здание сложено из валунов со вставками из красного кирпича. Две другие хозяйственные постройки - из валунов и плитника. Место это малодоступно и практически неизвестно туристам. Таинственное место породило немало легенд, в которых факты дружно соседствуют с вымыслом. На месте самой деревни - большой луг. Недалеко расположены искусственно созданные в послевоенный период пруды площадью 12 гектаров. В народе их называют Баранихинские, в честь бывшего передового руководителя елизаветинского совхоза «Нива» Анатолия Емельяновича БАРАНИХИНА, при котором они были выкопаны для разведения рыбного хозяйства. В них в свое время были выпущены мальки карпов. После времен перестройки полезное дело заглохло и о нем забыли.

В 2012 году на областном уровне было принято решение о строительстве в урочище свинооткормочного комбината на 220 тысяч свиней. Началась настоящая битва за сохранение этого места и его природных особенностей. В настоящее время - затишье. Дай Бог, чтобы этот свинарник не построили.

Андрей Бурлаков
 

Спектр-Гатчина, № 39 от 8 октября

Читайте также