Советская история деревни Выра

19 августа 2013 г.

В 1922 году из состава Рождественской волости был образован Вырский сельский Совет, который существовал до 1927 года. Впоследствии Вырский сельсовет укрупнили, и он вошел в состав Рождественского сельского Совета. Удалось установить, что председателем Вырского сельсовета был местный активист Иван Абрамов.

В 20-30-е годы в деревне еще действовала добровольная пожарная дружина. В 1928 году ее работу возглавлял Андрей Никифорович Спиридонов. При дружине существовал отряд из местных мальчишек, поочередно дежуривших на пожарной каланче и в «жаркое» время года, особенно во время сенокоса, объезжающих окрестности Выры на велосипедах.

В послереволюционный период в Выру из Рождествена было переведено почтовое отделение, разместившееся в одном из помещений бывшей почтовой станции. Почтовую корреспонденцию сюда ежедневно доставляли на лошади со станции Сиверская. Это почтовое агентство упоминается среди почтово-телеграфных учреждений Красногвардейского района в 1930 году.

Отдельно хочется вспомнить о местной школе, которая размещалась в зданиях бывшей почтовой станции. «25 лет работает в деревне Выра учительница Ольга Федоровна Федотихина, - рассказывала в передовой заметке в марте 1926 года газета «Ленинградская правда». - Много усилий положила она, чтобы «отбить» крестьян у знахарей и «повивалок», рассеять в своей деревне недоверие крестьян к медицине. Все свободное время отдает Ольга Федоровна крестьянам для агрономических и образовательных бесед с «волшебным фонарем». Приучает учительница крестьян к газете, и книге, создав при школе хорошую библиотеку. Больше года состоит Ольга Федоровна, организатором крестьянок деревни, проводя с ними политзанятия. В местной ячейке комсомола Ольга Федоровна ведет кружок по естествознанию. Под ее руководством в ближайшее время готовится открытие детских ясель».

По воспоминаниям старожила деревни Новое Поддубье Павла Григорьевича Телятникова, 1913 года рождения, во время его учебы в Вырской начальной школе в 1920-1924 годах школой заведовала Надежда Гавриловна Попова. Вместе с ней здесь работала учителем ее сестра Вера Гавриловна. Заведующая и учительница жили при школе. В архиве Выборгского областного архива хранится Протокол заседания членов Вырского сельского Совета от 18 декабря 1927 года с отчетным докладом заведующей школы Н.Г. Поповой. Присутствующими работа школы была признана удовлетворительной. В принятом решении указывалось: «Запросить Троцкий РИК о снабжении школы учебным пособием, которого недостаточно».

С 1930 года в Выре началась эпоха коллективизации. Половина крестьянских хозяйств, в количестве 30 дворов добровольно вступила в колхоз, оставшуюся половину активисты колхозного строя силой «загоняли» в него в течение нескольких лет. К 1937 году все жители деревни уже являлись колхозниками, семь крестьянских семей, не поддающихся раскулачиванию, насильно выслали в северные области Советского Союза. Особое сопротивление советской власти оказывали местные финны. В итоге самые главные зачинщики были лишены избирательных прав и работы. Вырский колхоз носил символическое для того времени название – «Перелом».

В предвоенный период деревня Выра становится постоянным местом размещения летнего молодежного лагеря ленинградского фабрично-заводского училища завода имени Кулакова. Сохранились фотографии 1933 года, дающие представление об отдыхе подростков на берегу реки Оредежа. Этот лагерь считался военизированным. Через игровые, патриотические и военно-спортивные формы работы он готовил юношей и девушек к защите Родины от возможного неприятеля. В лагере работала краеведческая секция. Накануне начала Великой Отечественной войны в Выре проживало немало дачников. 21 августа 1941 года фашистские мотоциклисты впервые появились на окраине деревни…

О чем умалчивают военные историки

В годы фашистской оккупации на территории бывшей почтовой станции и прилегающей к ней территории находился мужской фильтрационный концентрационный лагерь. Первоначально в нем размещались военнопленные и гражданские лица, угнанные из городов и поселков, оказавшихся в прифронтовой полосе в окрестностях Ленинграда. Это были жители Пушкина, Петергофа, Стрельны, Лигова, Красного Села. Находились здесь граждане, помещенные в концлагерь по национальной принадлежности. Сохранились воспоминания очевидцев - узников и местных жителей. Одно из них я записал со слов жителя Петербурга Андрея Борисовича Голдобина 1936 года рождения.

«Война застала нас с матерью на даче под Куровицами, на небольшом лесном хуторе. Отец работал на Варшавской железной дороге, будучи железнодорожным инженером-строителем, он обслуживал на дрезине «перегон» от Ленинграда до Луги и руководил ремонтной бригадой из 4-х человек. В конце августа 1941 года при наступлении фашистов он был схвачен немцами в районе Сиверской и отправлен в Вырский концлагерь. Кто-то из куровицких жителей вскоре сообщил матери, что видел ее мужа в Выре и что он там очень голодает. Помню, как мать взяла меня за руку, и мы пошли выручать отца. По дороге зашли к местному старосте Василию Алексеевичу Ефимову – дяде Васе. Он выдал матери коротенькую справку, сообщающую о том, что Борис Тимофеевич Голдобин является ее мужем и поставил на справке треугольную печать куровицкого колхозного склада, которым он руководил до войны. Ходили разговоры, что немцы доверительно относились к различным советским документам.

Долго шли до Выры, не могли перейти полотно железной дороги, которую охраняли часовые. В деревне нашли лагерь для пленных: военных и гражданских. Пленные размещались в колхозном сарае-гумне, часть на открытой площади, под охраной. Здесь же на улице за колючей проволокой находилось 40-50 человек гражданских, очень голодных и полураздетых людей. Местные бабы принесли сырую картошку и воду, больше фашисты ничего не разрешали. Мы подошли к воротам лагеря, навстречу нам вышел немец, вызвал другого, видимо переводчика, прочитал справку, еще раз переспросил фамилию отца и ушел в лагерь. Вскоре он вывел нашего отца, очень истощенного и разрешил ему идти вместе с нами домой. По дороге отец рассказывал, что несколько дней питался одной сырой картошкой и чуть не умер с голоду.

Помню еще такой эпизод: пока мы с матерью ждали возвращения отца, около лагеря фашисты издевались над пожилым евреем. На его одежде была сделана надпись «Иуда». Охранники-немцы, смеясь и улюлюкая, заставляли его переносить с места на место большой камень. Я спросил у матери, зачем они это делают, разве евреи плохие люди? Мать, видимо как могла, ответила мне, тогда еще пятилетнему мальчишке, что евреи хорошие люди. А почему тогда немцы тогда издеваются над ним? Они плохо воспитаны и очень жестоки, почти шепотом ответила мне мать».

А вот фрагмент письменных воспоминаний бывшего узника Вырского лагеря Юрия Уралова: «…16 сентября нас привезли в Выру, там был лагерь уже оборудован, стояли вышки, на них пулеметы, обнесены колючей проволокой свинарник и сарай. На улице стояли два банных котла, в которых варили баланду и мятный чай. Нас с Володей Баландовым в августе 1941 года приняли в комсомол, билеты мы еще не получили, но все равно считали себя членами комсомола. 18 сентября мы бежали, но, увы, недалеко, - через несколько часов мы были в этом лагере, избитые фашистами и на сутки были привязаны колючей проволокой к столу. В этот день мне исполнилось 16 лет, когда нас привязали, была сумразь (мелкий дождь) и так почти все сутки. Я в конце потерял сознание».

В начале 80-х годов мне посчастливилось встречаться с этим стойким и несломленным человеком в музее истории села Рождествена. Судьба его кажется невероятной: фашисты в тот день, посчитав, что потерявший сознание юноша уже мертв, бросили его в телегу для перевоза вместе с другими замученными узниками на окраину деревни, где в траншее уже лежали трупы. По дороге, видимо, от движения воздуха, Юрий пришел в себя. Лагерный охранник, сбрасывавший трупы, заметил, что молодой узник еще жив и хотел, видимо, его пристрелить, все ближе и ближе стаскивая его к пропасти. Юноша на коленях умолял немца не убивать его и кричал: «Ты видишь, ведь я живой!» На крик прибежал немецкий переводчик, который убедил немца не только пощадить парня, но и отвести его в так называемый больничный барак, в котором «подлечивали» некоторых гражданских лиц, необходимых немцам для различных лагерных работ.

Юрия поместили в барак, сроком не несколько дней, парень был настолько сильно истощен, что не мог даже ходить. Немец-переводчик каждый день приходил в барак проведать заключенного и приносил ему кусочки хлеба, картошку и даже яблоки. Все это он аккуратно и незаметно передавал заключенному. Как-то при встрече с немцем, Юрий доверился своему спасителю и рассказал, что он, его отец с первого дня войны на фронте, сам он был схвачен фашистами вместе с другом, он предан своей стране и что он все равно будет пытаться бежать из лагеря. Однажды немец вывел его за территорию лагеря, подальше от деревни. В голове Юрия мелькнуло: наверное, расстреляет. Немец огляделся по сторонам и сказал: «Ты свободен. Запомни мое имя Карл Дуфнер». Так юноша остался в живых. Рождественскими и дивенскими лесами с большими приключениями парень дошел до партизан и, уже будучи в отряде, по полной программе за все отомстил фашистским захватчикам.

Смертность среди заключенных в лагере была массовой, а новые узники осенью первого года все поступали и поступали. Много было «окруженцев», попавших в плен на Лужском рубеже, постоянно прибывали и гражданские лица, среди которых были даже мальчишки 14-16 лет. «17 сентября 1941 года наша семья попала в оккупацию в городе Пушкине… Из бомбоубежищ всех мужчин увезли в лагерь в Выру. Там, стоя один к другому под открытым небом, без воды и пищи, они очень быстро погибали, - вспоминала со слов своей матери Людмилы Алексеевны Муратовой, 1915 года рождения, ее дочь Муратова Татьяна Евгеньевна». Условия содержания заключенных в лагере были зверскими, один из очевидцев вспоминал: «Воды для мытья и стирки не давали. Все завшивели, но после тифа немцы устраивали прожарку белья, и вши не так досаждали как клопы. Эта нечисть выматывала некоторых до слез. Кормили «баландой» из отрубей и небольшого кусочка клейкого как мыло, хлеба. Было праздником, если кто-то поймает крысу под полом в туалете. Перед зданием школы был небольшой пожарный пруд. Там вначале водились лягушки. Их выловили и съели в первые два дня. Поначалу во дворе росла всякая трава. Ее вырвали и съели, вся площадь была пустой. Зеленело только за проволокой, но и туда мы совали руки, хотя и стреляли. При мне двоих убили за траву и одного за то, что отошел на два метра дальше на работе в лесу». Это рассказ попавшего в плен в марте 1942 года бойца саперной роты 2-й Ударной армии Григория Анатольевича Стаценко.

Вырский лагерь существовал до середины 1943 года, к лету в нем оставалось чуть более 50 узников. Сколько советских людей погибло здесь, точно не установлено, согласно примерным, общепринятым сведениям - около 5000 человек. До 70-х годов существовали земляные насыпи с левой стороны деревни (по направлению к Гатчине) – следы бывших братских захоронений.

Как ни странно, но в Выре до сих пор нет даже скромного памятного знака, посвященного печальной, трагической и героической странице истории старинной деревни. Нам должно быть стыдно в признании такого беспамятства. Единственным напоминанием о концлагере служат короткие сообщения экскурсоводов в музее «Домик станционного смотрителя». Спасибо им за это.

Андрей БУРЛАКОВ

Гатчинская правда, № 91 (20385) от 15 августа

Читайте также