Точка на карте: посёлок Кобринское

10 декабря 2013 г.

(Продолжение. Начало в №130 от 14 ноября)

Недавнее военное прошлое непосредственно связано и с историей самой кобринской земли. Ожесточенные бои проходили здесь в январе 1944 года при освобождении деревни от фашистских захватчиков и штурме нашими войсками шоссейного моста через реку Кобринку.

Погибшие в этом сражении бойцы похоронены в братской могиле, которая находилась к северу от деревни, близ берега реки, с противоположной стороны от Кобринского кладбища. По сведениям сохранившегося паспорта памятника, составленного в 1949 году, и согласно устным сообщениям жительницы деревни Кобрино А.В. Трошковой, принимавшей участие в захоронении убитых, всего здесь было погребено 60 солдат и один офицер. В документе приводится описание захоронения: «Могила окружена деревянной оградой. Длина ограды 12 метров, ширина – 4 метра. Внутри ограды 2 холма. В центре выложена кирпичами звезда. Над ней красный деревянный столик со звездой. На обратной стороне столбика надпись: «Лейтенант Ефремов Евгений Иванович, рождения 1923 г. Погиб 29/I-44г. за нашу Советскую Родину». На другой стороне слова: «Слава героям, павшим в боях за Советскую Родину». Имеются сведения о существовании другой братской могилы, в которой в 1944 году был погребен экипаж подожженного фашистами танка. Деревянный обелиск, обнесенный оградой, с надписью «Вечная слава героям, павшим за освобождение Родины», располагался на берегу реки.

В 1953 году решением Гатчинского райисполкома братские могилы с останками наших воинов были перенесены в центральную часть строившегося поселка, на территорию будущего парка. На каменном обелиске была установлена памятная доска с текстом: «Здесь похоронены офицеры Советской армии Иванов Д.И., Ефремов Е.И. и 69 воинов».

Среди тех, кто стоял у истоков создания торфопредприятия, было немало фронтовиков. В солдатской шинели, с медалью «За отвагу» на груди вскоре после демобилизации пришел сюда в 1946 году довоенный уроженец деревни Кобрино Александр Арсентьевич Степанов. В Красную армию он был призван в 1938 году. С первых дней войны Александр служил старшиной 1-й статьи в войсках противовоздушной обороны Краснознаменного Балтийского флота и отражал налеты вражеской авиации, нацеленные на блокадный Ленинград. В 1944 году, преследуя противника, он получил контузию под Кенигсбергом. Боевая закалка помогала А.А. Степанову преодолевать многие трудности. Работы хватало, и он брался за самую трудную. В 1947-1950-х годах был агентом по вербовке сезонных рабочих на торфопредприятие из Воронежской области. Позднее трудился мастером механического цеха. На предприятии работали и его братья, тоже участники Великой Отечественной войны: Виктор Арсентьевич и Борис Арсентьевич.

Когда началась война, Виктору исполнилось 16 лет, а Борису - 15, для призыва в армию они были еще маловаты, и поэтому вместе с матерью Феодосией Константиновной Степановой им пришлось остаться на территории, занятой врагом. Вскоре после освобождения Кобрино от фашистских захватчиков в марте 1944 года В.А. Степанова призвали на фронт. В том же году в одном из боев он – рядовой станкового пулемета – был тяжело ранен. Уже после окончания войны, вернувшись в родное Кобрино, В.А. Степанов был награжденмедалью «За отвагу». Получив инвалидность 2-й группы, молодой парень решил не сдаваться и в августе 1945 года приступил к обязанностям коменданта строительного треста «Кобринское», коллективу которого предстояло построить рабочий поселок и за короткий срок создать все условия для открытия торфопредприятия. В строительной сфере, занимая разные посты, Виктор Степанов проработал вплоть до выхода на заслуженный отдых по состоянию здоровья в 1978 году.

Самый младший из братьев – Борис Степанов, участвуя в строительстве защитных укреплений Лужского рубежа, в августе 1941 года попал в плен, находился в концлагере и был освобожден благодаря настойчивым действиям его матери. После освобождения Кобрино от фашистских захватчиков Бориса тоже призвали на фронт. После ускоренных учебных курсов он был отправлен на передовую. За храбрость, проявленную в одном из боев, восемнадцатилетний красноармеец был награжден медалью «За боевые заслуги».

С первых послевоенных лет торфопредприятие быстро набирало силу, а израненная войной кобринская земля посте- пенно залечивала свои раны. Из разных мест Советского Союза сюда прибывали постоянные и сезонные рабочие, и особенно молодые девушки-работницы.

«На Кобринское торфопредприятие из Воронежской области приехали 250 девушек-торфяниц, - сообщала «Гатчинская правда» в апреле 1947 года. - Всем приехавшим был оказан теплый прием. Девушки разместились в заранее отремонтированном, чистом и светлом общежитии. Вечером отдохнувшие с дороги торфяницы собрались в клубе торфопредприятия. Директор предприятия товарищ Панкин рассказал им о задачах кобринских торфяников в предстоящем сезоне».

В связи с этим событием интересны документы, сохранившиеся в архивном отделе администрации Гатчинского муниципального района. Это книги приказов по торфопредприятию за 1947 год. В приказе №5 от 20 января сообщается о приеме на работу «в качестве организатора по отбору рабочей силы в Калачеевском районе Воронежской области» Корешкова Никона Павловича с окладом пятьсот рублей в месяц. В приказе №29 от 5 апреля, в связи с прибытием на предприятие сезонных рабочих из Воронежской области директором были даны следующие распоряжения: «Встретить рабочих на станции Сортировочная и организовать дальнейший перевоз на торфопредприятие; организовать на торфопредприятии пропуск через баню рабочих и пропуск белья через дезинфекционную камеру всех без исключения прибывших; организовать оформление документов на прописку, получение продовольствия и хлебных карточек...».

Однако не все складывалось гладко. В одном из приказов сообщается о бегстве в пути по дороге в Кобрино десяти воронежских парней, в другом – о непригодности двух переселенцев к работе, что выяснилось во время медицинского осмотра. Их пришлось отправлять обратно и оплачивать им дорогу домой. Чаще всего люди не выдерживали испытательного срока и невыносимых условий труда, нарушали трудовую дисциплину, постоянно болели и, в конечном итоге, увольнялись.

Нелегкий, почти каторжный труд торфяников местные жители часто сравнивали с жизнью ссыльных заключенных. Рабочие трудились посменно с одним выходным днем, в любую погоду, иногда на самых отдаленных болотных участках: мокрые, грязные, полуголодные. Скудным было питание. Продукты выдавались по карточкам. Не хватало мест в общежитии, и рабочим приходилось снимать комнаты и углы в крестьянских домах деревни Кобрино.

В приказах директора предприятия за 1948 год имеется много предписаний начальнику жилищно-коммунального отдела и коменданту поселка о ликвидации вшивости среди рабочих, проживающих в общежитии, и борьбе с клопами, о предоставлении каждому торфянику отдельной кровати и тумбочки, одной пары сменного белья… Принимается решение об организации в бане «комнаты личной гигиены», а при бане – душевого павильона и парикмахерской. В 1949 году штат жилищно-коммунального отдела состоял из 24 человек: тринадцати уборщиц, двух кочегаров, печника-трубочиста, двух банщиц, одного рабочего и других. И все равно персонала для наведения порядка в сфере быта не хватало.

Особенно трудно было молодым воронежским девушкам. Местные жители называли их «торфушками». Однако именно эти торфушки практически ручным способом добывали тонны торфа. Среди них были Татьяна Черкасова, Нина Котлярова, Дарья Филиппова (впоследствии – стрелочница), Мария Морозова, Ксения Новикова и Антонина Прутская (впоследствии – трактористки), Лидия Латова, Александра Кашкина и другие. С 1947 года бригаду грузчиц возглавляла передовая работница Нина Ефимовна Науменко. Труд был тяжелым и далеко не женским, на весь коллектив имелось несколько лошадей, семь машин, два трактора и всего одна уборочная машина УМПФ-4.

Андрей БУРЛАКОВ

Продолжение следует

Гатчинская правда, № 136 (20430) от 28 ноября

Читайте также