Великая Отечественная глазами рядового солдата

25 июня 2013 г.

День 22 июня 1941 года положил начало самому тяжелому и, в то же время, самому героическому периоду в жизни нашей Родины. В память об этой скорбной дате мы публикуем отрывки из воспоминаний ветерана войны, жителя Гатчины Анатолия Ивановича Иванова.

Анатолий Иванович родился на Смоленщине в 1926 году – в год «последнего призыва». На момент начала войны ему, учащемуся ремесленного училища радиосвязи города Духовщина Смоленской области, еще не было пятнадцати. Красная Армия, не справившись с натиском врага, стремительно отступала. Мальчишек-ремесленников, не успев эвакуировать, направили на возведение оборонительных рубежей, чтобы потом растерять на дорогах войны.

Война Анатолия Иванова – грандиозный путь мужания юного человека, попавшего в нечеловеческие условия. «Война состоит не только из героики, – пишет Анатолий Иванович, – она чаще всего непредсказуема. Героизм или трусость зависят не только от характера и убеждений, но они проявляются и в условиях, сложившихся в данный момент».

Анатолий Иванов. Из книги «Моя война»

22 июня 1941 года. Воскресенье – выходной. Утро солнечное и очень теплое. Весь состав ремесленного училища радиорелейной связи № 5 уходит куда-то за город. Это – отдых на природе и военизированная игра «Если завтра война»…

В общежитии я один – дневальный. Тихо, никто не мешает. Я улегся поперек чьей-то кровати и с упоением читаю популярную тогда книгу «Мальчик из Уржума». Какое было время! Маёвки, подпольная литература, тайные собрания, да и мало ли разных интересных дел, где можно совершить подвиг. А сейчас что? А по радио что-то важное. Говорит мужчина, голос строгий, но немного взволнованный. Включил громче…

«…Но наши пограничники в тяжелых боях отбивают атаки фашистских захватчиков…» Так это же война! Вскоре весь состав училища, без строя и песен (чем мы всегда поражали жителей города) вернулся из загородного похода. Все возбуждены. Некоторые плачут, так как бомбили Минск и Смоленск, а там их родственники. Некоторые даже очень довольны – уж теперь-то мы разделаемся с фашистами! А радио не смолкает. Уже формируются отряды добровольцев. Сыплются проклятия на головы фашистов, а с ними заверения, что мы, не щадя жизни и крови…» и т. д.

Весь преподавательский состав вызван в училище. Объявлено казарменное положение. Вечером – митинг. Тот самый замполит, который неделю назад, в том же зале, с большим подъемом говорил о мудрости сталинской политики, которая далеко отодвинула угрозу войны от наших границ, теперь говорит о вероломстве фашистов. Но мы можем быть спокойны и заниматься своим делом. Сегодня-завтра к границе подойдут резервы, и мы погоним их до самого Берлина!

Один из воспитателей встал и вышел из зала. Его поступок сочли как бестактность, но вышедший вслед за ним преподаватель сообщил, что ему плохо, и он стоит у окна. Но причина была в другом. Он – участник советско-финской войны, и, уходя на фронт, тоже слушал подобные заверения. Но вместо быстрой и легкой победы в его памяти – тысячи трупов и обмороженных товарищей. Поэтому он стоял у окна и плакал…

Мы, кажется, только что уснули, и вот этот сотрясающий здание звук моторов поднял всех. Самолеты! А чьи и сколько? Что делать, если начнут бомбить? Забыто все, чему нас учили. Ведь это было так просто и даже интересно. А сейчас – СТРАШНО! Мы видим пока один, удаляющийся от нас, огромных размеров самолет. Чей он? Наш ли, чужой – не важно, главное – нас он миновал, и чувство страха сменила досада. Ведь не сегодня-завтра немцев погонят обратно, а мы так и не увидим настоящей бомбежки! Звук моторов опять усиливается, а через несколько минут мы опять видим приближающийся на минимально возможной высоте наш тяжелый бомбардировщик ТБ-2. Он заметно теряет оставшуюся высоту, хотя правое крыло уже почти цепляет за строения. Один из правых двигателей не работает. Через несколько минут за городом раздался взрыв, а столб огня и дыма не оставил сомнений, что все кончено…

Шел пятый или шестой день войны. Вчера сдали последний экзамен. Впереди – каникулы. Каждый из нас в мыслях был уже дома… Идем на завтрак. Колонна почему-то растянулась и постепенно превратилась в толпу. Два воспитателя, обычно не равнодушные и очень требовательные к строю, сегодня являют собой совершенно посторонних людей, занятых своими мыслями и заботами. Нам все стало ясно, когда за завтраком услышали сообщение – наши войска оставили Минск. А они оба из Минска. И та толпа, которая расположилась табором у здания горсовета, наверное, беженцы. После завтрака мы предоставлены самим себе, и, естественно, все, не сговариваясь, оказались в расположении табора. Картинка непривычно жуткая. Полураздетые или одетые с чужого плеча молодые женщины, такие же полураздетые, плачущие дети. Беженцы! Это семьи пограничников, которые, наверное, навсегда остались там. Взгляды отсутствующие и ко всему безразличные…

Конфликт с руководством училища произошел при построении на обед. Кто-то предложил, и мы все согласились – на обед не идем и требуем, чтобы накормили беженцев. ЧП! Нас убеждали, уговаривали, но бесполезно! Через некоторое время в училище приехал председатель горисполкома Пищиков.

– Ребята, – сказал он, – то, что вы видели, – жутко. Это семьи тех, кто первым прикрыл своей грудью наши границы. Их жалко, но сейчас сострадать мало, нужно вырабатывать в своем характере стойкость и готовить себя к жестокой борьбе с фашизмом. А сейчас прошу вас побыстрее идти в столовую и съесть свой обед, а в освободившихся котлах будет заложен обед для беженцев….

На вечерней поверке мы узнали, что оба воспитателя добровольно ушли в армию, а пять учеников куда-то исчезли. Двоих из них, как незадачливых добровольцев, вернули, остальных мы больше не видели…

До 22 июля весь состав училища должен работать на возведении оборонительного рубежа в районе города Демидова. В училище подъём – идем к фронту! Для многих из нас этот 20-километровый поход был первым в жизни. Были потертые ноги, были слёзы, но в заданное время мы были на месте, где нас уже ожидали трое военных…

За оставшиеся шесть часов, кроме кровавых мозолей и сломанных лопат, мы ничего не достигли. На второй день появились рукавицы и тяжеленные кирки. Дело пошло быстрее. Контур рва вырисовывается. Копаем в поте лица уже два дня. А как же иначе, ведь через Смоленск за нами Москва! Но где же инженерные войска, которые должны возводить основные объекты обороны? И где же, наконец, помощь жителей Смоленска и местных деревень? Про нас, кажется, забыли. А со стороны Демидова все отчетливее слышна артиллерийская канонада. Нас это не волнует. В худшем случае, пройти на восток они могут и ещё, но не дальше же этого рубежа обороны, который мы строим здесь…

16 июля. Эту дату забыть невозможно. Утром мимо нас  прошли наши, чувствуется, хорошо потрепанные подразделения. Но тишина абсолютная. Войны как будто нет. Очень жарко. Мы в одних трусах лакомимся картошкой, которая выменяна в деревне.

В сторону Демидова медленно прошла танкетка, которая через некоторое время на большой скорости вернулась обратно. За ней, будто наперегонки, проскочил большой тяжелый танк, но каких-то незнакомых нам форм и окраски. Это нас не взволновало. Но когда вслед за ним, вдоль нашего противотанкового рва, пошла колонна танков с белым крестом на броне, стало ясно – немцы!..

Колонна немцев идет на Смоленск, а нам нужно бы налево. Выбрав момент при  разрыве в колонне, сделали этот маневр. Наконец-то мы свободны! Минуем мост. А ведь под ним вода! Пить! Заодно помылись и отдыхаем в удобных каждому позах на деревянном настиле моста. В нашу сторону что-то движется с включенными фарами. Мы встаем вдоль перил моста и с тревогой ждем. Мимо нас проскочили два мотоцикла с пулеметами в коляске.

Слава Богу, пронесло! Но… вот они разворачиваются в нашу сторону. Удивительно четко и правильно иногда работает мысль! Прямо по ходу несколько длинных очередей, но мы уже вне опасности. Мы под мостом! Успокаивая себя пулеметными очередями, мотоциклы проследовали в обратном направлении. Ну, а нам – дай Бог ноги!

Мы идем по большаку. Это дорога, ведущая на запад. Это по ней вельможные господа ехали в Париж, это по ней армия Наполеона шла на Москву и по ней же позорно бежала. Немцы рвутся к Москве по более устроенной магистрали: Минск – Москва. Это удобнее, но насколько удобен будет демарш обратно?

…А впереди было еще четыре года войны. Оккупация, освобождение Смоленщины от немцев, восстановление после страшной разрухи… Анатолий Иванов принял участие в боях на 1-м Прибалтийском и 3-м Белорусском фронтах. Награжден орденом Отечественной войны I степени, медалями «За отвагу», «За взятие Кенигсберга» и др. «Я закончил войну рядовым пулеметчиком, – пишет в своих воспоминаниях Анатолий Иванович, – и все происходившее виделось на уровне миллионов таких же, как я, винтиков, без которых не могло быть Победы».

Подготовила Юлия ЛЫСАНЮК

Гатчинская правда, № 68 (20362) от 22 июня

Читайте также