Мои парки

20 декабря 2012 г.

От автора

В этом году я отмечаю сразу две юбилейные даты. День своего рождения встретил на больничной койке в ЦРБ, в родном городе - Гатчина. Вторую дату – 50-летие со дня начала своей творческой деятельности планирую отметить в несколько иных условиях. В день моего 75-летия со дня рождения мои родные пришли в палату и дружно поздравили. После их ухода я лежал на спине, согнув ноги, направив колени к потолку. Лежащие в палате, узнав что у меня юбилейная дата со дня рождения (в пожилом возрасте отмечают через пять лет. В этом случае легче дождаться следующего юбилея), стали подходить к моей койке и хлопал и, как хоккеисты клюшками по щиткам своего голкипера, скрюченными ладонями по не защищённому щитком колену, говоря при этом: «Поздравляю, художник!»

А перед обедом меня поздравил с юбилейной датой медперсонал. А после выписки были и поздравления от других людей.

Предлагаю вниманию читателей еженедельника подборку стихотворений и прозу на тему: «Гатчинские парки».

Мне нравилось рисовать с натуры. Масляная живопись привлекает в меньшей мере, чем графика. Люблю рисовать пером тушью. Трудности техники рисунка пером заключаются в том, что исправления недопустимы. При работе в сильный ветер капельки туши иногда срываются с кончика пера и портят все мои начинания. Беру лист и продолжаю работу. Когда нанесешь тысячу и тысячу штрихов, пальцы рук деревенеют, ноги затекают, а спина немеет от усталости. В работе необходимо проявлять характер и заставлять себя доводить ее до конца. Может быть, помогает вдохновение. Создание законченной работы требует терпения и выдержки. Перерывов на отдых не делаю, нужно все успеть. В моей рабочей папке хранятся многочисленные наброски, эскизы, законченные варианты композиций гатчинских парков.

Уходят в прошлое деревянные строения старой Гатчины, растут новостройки, и только парк остается для меня таким, как и был, поражая своей неизменной неувядающей красотой. Я сроднился с ним. Порою начинает преследовать мысль, что все в пейзажах знакомо, все было; тогда в который раз иду в глухие чащи и слушаю тишину. Парки лечат. Снимают усталость. Вновь вдохновляют. Появляется желание искать в пейзажах новые мотивы для будущих композиций. Всматриваюсь в неиссякаемую красоту, нахожу здесь источник нового вдохновения, и руки буквально сами тянутся к альбому и перовой ручке. Иду в затаенные уголки и каждый раз нахожу для себя что-то новое.

Углубляясь в парк, часто думаю о Бренне. Почему этот иностранец, работавший в России, привлекает мое внимание? В.Бренна был художником и, занимаясь архитектурой, остался им до конца. В парках Гатчины целый ряд произведений этого замечательного архитектора. Со скрытым волнением подхожу к Березовым воротам, порталу «Маска», Адмиралтейским воротам и не могу объяснить, как можно, пользуясь одним материалом – пудожским камнем, создать торжественный гимн северной природе. Архитектурные памятники Бренна разнообразны, но я, наверное, всегда бы узнал его творческий почерк. Произведения его представляют как бы единое серебряное кольцо, заполняя обширную территорию гатчинских парков. Величественно-торжественные и суровые объекты – под стать природе Севера.

Творчество русского архитектора, художника, поэта, музыканта, ученого Николая Александровича Львова привлекает меня прежде всего разносторонностью. В Гатчине находится лучшее его произведение – Приоратский дворец. Н.А.Львов придумал оригинальный и дешевый способ для создания этого землебитного сооружения. Дворец простоял около двух веков. Когда наступают белые ночи, иду к Приоратскому дворцу – жемчужине парков Гатчины. Он расположился, подобно белому лебедю, в гордом одиночестве на берегу Черного озера.

Зимний парк особенно графичен. Это время года для меня наиболее желанно. При рисовании на натуре появляется множество причин, мешающих работе. Зимой помехами в работе – мороз и снег. За сеанс необходимо нанести множество штрихов, росчерков, точек, но тушь густеет от мороза и не стекает с пера как обычно. Работать нужно быстро. Пальцы от холода, мороза становятся непослушными. Иногда весь коченею от холода. Снежинки, падая на лист бумаги, грозят испортить рисунок. Часто дышу на стальное перо, стараясь согреть его. Но мороз помогает мне довести работу до завершения, при этом появляются согревающие мысли о том, что на подходе Весна, что теплые ветры начнут разговаривать в рощах парков, и все приобретает новую привлекательность. Подобные мысли помогают еще острее увидеть и четче отобразить великолепные контуры Зимы.

Олег Машин

Спектр-Гатчина, № 50 от 12 декабря