Великий кобзарь

15 марта 2014 г.

Если бы не нынешние события на Украине, то 200-летний юбилей со дня рождения выдающегося деятеля украинской культуры Тараса Григорьевича Шевченко был бы, как в былые годы, отмечен торжествами и в России, и на Украине, тем более, что об этом еще год назад договорились президенты В. Путин и В. Янукович.

Но разразившаяся на Украине «майданная революция» помешала осуществлению планов (между прочим, в «Полном иллюстрированном словаре иностранных слов» И. Вайсблита, М. – Л., 1926, с. 262, приводятся три значения тюркского слова «майдан»: 1) восточное название базара; 2) на языке арестантов, тайный кабак или глухой притон; 3) охотничья хижина на прогалине; а слово «майданить» – как проматывать, мошенничать, шулерничать).

И все же, «шабаш», устроенный в Киеве фашиствующими «радикалами», не помешает нам еще раз обратиться к творчеству талантливого поэта, художника, мыслителя и, как называют его современные шевченковеды, «основоположника новой украинской литературы и критического реализма в украинском изобразительном искусстве», вспомнить и почтить его память.

В этих заметках хотелось бы коснуться связей Тараса Григорьевича с Гатчиной и гатчинцами, но, прежде, напомнить его биографию.

1. Из батраков в ученики к живописцу

Тарас Григорьевич Шевченко родился 9 марта (25 февраля) 1814 года в селе Моринцы Звенигородского уезда Киевской губернии (ныне Черкасская обл.) в многодетной и бедной семье крепостного крестьянина, принадлежавшей бывшему псковскому и смоленскому генерал-губернатору В.В. Энгельгардту, владельцу 160 тыс. десятин земли и 50 тыс. крепостных.

Отец Тараса был грамотным, поэтому и сына отдал учиться к местному дьячку, учившего своих учеников по церковно- славянским книгам.

В 1823 году умерла мать Тараса. Отец женился на вдове, очень плохо относившейся к пасынку. А потому, когда через два года отец умер, мальчик ушел из дома в батраки.

Способности и влечение к рисованию у него проявились рано, он много рисовал самоучкой. Но возможность по-настоящему учиться живописи у него появилась только в 15 лет. Случилось это в Вильно (Вильнюсе), куда он прибыл служить к молодому барину П.В. Энгельгардту в качестве казачка (мальчика на побегушках).

Как-то хозяин застал Тараса за рисованием и здорово надрал ему уши, да еще велел и своему кучеру выдрать его. Но этот неприятный случай имел и благие последствия. Помещик, поразмыслив, решил заиметь своего комнатного художника и отдал казачка в учение к профессору рисования Виленского университета Я. Рустемасу.

В 1831 году в Вильно произошли народные волнения и поручик Энгельгардт вместе с семьей и челядью переехал в Петербург. В следующем году он определил своего слугу учеником к «живописных дел цеховому мастеру» Ширяеву, расписывавшему со своей артелью петербургские дома. В этих работах стал участвовать и Шевченко, продолжавший занятия живописью и графикой в свободное время. Здесь же он познакомился с художником И. Сошенко, а через него с известными художниками и писателями К. Брюлловым, В. Жуковским, Е. Гребенкой, А. Венециановым и другими.

2. Вольноотпущенник

Однажды Карл Брюллов зашел к Сошенко, когда у него был Тарас. После его ухода Брюллов посмотрел рисунки начинающего художника. Они ему понравились и он попросил хозяина привести к нему молодого человека.

18 марта 1837 года у Брюллова собрались художники А. Мокрицкий, его брат Федор, Венецианов, Краевский. Пришел и Шевченко. После чтения новых стихов Пушкина все разошлись, а оставшийся Мокрицкий стал уговаривать Брюллова «избавить талантливого молодого человека от рабских цепей грубого господина и помочь ему стать настоящим художником».

Вскоре Мокрицкий, узнав, что Шевченко пишет еще и хорошие стихи, принес их Брюллову. Карл Павлович (с 1836 г. он был профессором Академии Художеств) пришел в восторг и от них. Он попросил Мокрицкого завтра же отправиться к Жуковскому и просить его приехать. Во время этой встречи был обсужден план освобождения Шевченко. К его исполнению подключились Сошенко, А. Венецианов, граф М.Ю. Виельгорский. За выкуп своего крепостного Энгельгардт запросил 2500 рублей. По просьбе В. Жуковского К. Брюллов написал его портрет для императорской фамилии с целью разыграть портрет в лотерею в царском семействе. Лотерея состоялась в Аничковом дворце. Царица дала 400 рублей, великая княжна Мария Николаевна – 300, наследник Александр также 300 рублей. Но требуемой суммы не набралось. Выручил М. Виельгорский. Он заказал художнику Н.Д. Быкову за 1000 рублей копию портрета Жуковского. Состоялась вторая лотерея, необходимая сумма была собрана и вручена Энгельгардту, который взамен выдал отпускную.

Свои переживания Шевченко изложил в повести «Художник».

«Восторги его сменились тихой, улыбающейся радостию, – писал о себе в третьем лице Шевченко. – Во все эти дни, хотя он и принимался за работу, но работа ему не давалась, и он было положит свой рисунок в портфель, вынет из кармана отпускную, прочитает ее чуть не по складам, перекрестится, поцелует и заплачет».

В пору учебы в Ленинградском государственном университете, во время прохождения архивной практики в Центральном Государственном архиве СССР мне посчастливилось увидеть этот бесценный документ. Вот его текст: «Тысяча восемьсот тридцать восьмого года апреля двадцать второго дня я, нижеподписавшийся, уволенный от службы гвардии полковник Павел Васильев сын Энгельгардт, отпустил вечно на волю крепостного моего человека Тараса Григорьева сына Шевченка, доставшегося мне по наследству после покойного родителя моего действительного тайного советника Василия Васильевича Энгельгардта, записанного на ревизии Киевской губернии Звенигородского уезда в селе Кирилловке, до которого человека мне, Энгельгардту и наследником моим впредь дела нет и ни во что не вступаться, а волен он, Шевченко, избрать себе род жизни какой пожелает…».

Подпись Энгельгардта засвидетельствовали В. Жуковский, К. Брюллов и М. Виельгорский.

(Продолжение следует)

Владимир НИКОЛАЕВ

Гатчинская правда, № 28 (20472) от 15 марта

Читайте также