Новости Гатчины
17.04Проведена замена асфальта на мосту через реку Колпанскую
17.04Первые восемь новобранцев отправились служить
17.04В музее авиационных двигателей провели познавательную игру для школьников
17.04Полным ходом идут работы по благоустройству Мариенбурга
16.04Мариенбург и Аэродром свяжет новая дорога!
16.04Временное ограничение движения транспорта в Гатчине - 17 апреля
16.04В парке "Зверинец" трое подростков подожгли сухостой
16.04Автоквест «Маршрут стойкости» по Гатчинскому району приглашает участников!
15.04От жителей ждут информацию о выращивании сельхозпродукции на землях «Новый Свет-ЭКО»
15.04Сироте-инвалиду предоставлено благоустроенное жилое помещение
15.04В Коммунаре злоумышленник стрелял в полицейского
15.04Шины на переработку можно сдать в Гатчине
14.04Убийство отца и дедушки - завершено расследование уголовного дела
13.04Приоратский парк приглашает на выставку, посвященную придворной охоте
Афиша-анонсы Гатчины
21 апреля Концерт "Подставляйте ладони, я насыплю вам солнца!"
21 апреля Концерт «В гостях у оркестра русских народных инструментов»
20 апреля Программа "Читаем всей семьей"!
20 апреля Библионочь в гатчинской библиотеке имени Куприна
14 апреля Органный концерт "Италия и Испания. Феномены"
13 апреля Творческий вечер от Арт-кафе "Компромисс"
9 апреля вечер музыки для фортепианного ансамбля!
Самое читаемое
•Первые восемь новобранцев отправились служить
•Мариенбург и Аэродром свяжет новая дорога!
•Полным ходом идут работы по благоустройству Мариенбурга
•Временное ограничение движения транспорта в Гатчине - 17 апреля
•Народное гуляние "Масленица" в Гатчине - 17 марта
•О планах по благоустройству в Гатчине
•От жителей ждут информацию о выращивании сельхозпродукции на землях «Новый Свет-ЭКО»
•В музее авиационных двигателей провели познавательную игру для школьников
•В парке "Зверинец" трое подростков подожгли сухостой
•Мемориал под Гатчиной увековечил память жертв нацистского геноцида
Евгения Давыденко: «Икона как молитва художника»
26 ноября 2013 г.
«По сути, мы пишем иконы не для Бога, а для себя и других людей – ведь они нужны, в первую очередь, нам. Богу же от нас нужно одно – исполнение заповедей и чистое сердце», – считает гатчинская художница, иконописец Евгения Давыденко. О своем видении современного религиозного искусства, о месте художника в истории иконописи она рассказала нам в своей мастерской, уютно укрывшейся в самом сердце старой Гатчины.
Небольшой дом на берегу пруда, заросшего лотосами, прячется в тени высоченных кустов сирени и яблонь. Последние – старожилы здесь, и плоды дают кислые до оскомины. Но никто не торопится избавиться от них – каждое из деревьев помнит почти 60-летнюю историю дома. Несколько лет назад старый дом прирос мастерской со стеклянными стенами на три стороны света, и именно она стала его новым сердцем. Летом практически вся жизнь обитателей дома проходит в саду, сосредотачиваясь к зиме в мастерской, у камина со стеклянной дверцей. Недалеко от огня – вечный мольберт, рядом с ним, на подоконнике, – все, без чего он не имеет смысла, – кисти, краски, иконы, а также горы книг и художественных альбомов…
Начало
Люди творческие в этом доме обитали всегда. Мама Жени, Людмила Окунева, – профессиональный художник. В свое время она преподавала рисование в школе и состояла в Товариществе гатчинских художников.
«Я рисовала всю жизнь, но художником становиться не собиралась, – рассказывает Евгения Валерьевна. – Кем только я не хотела быть: собакой (лет в пять), лесником, космонавтом, биологом... После школы я уже почти поступила на географический факультет в пединститут им. Герцена, но решила, что раз уж я хочу стать преподавателем, нужно сначала увидеть жизнь, попутешествовать».
В итоге Евгения Давыденко закончила реставрационно-художественное училище в Ленинграде, устроилась на работу в реставрационную мастерскую при церкви иконы Владимирской Божией Матери и одновременно поступила на факультет богословия в Религиозно-философский институт в Санкт-Петербурге.
– С какого момента началась для вас иконопись?
– Икона долго оставалась мечтой. Уже тогда я много ездила по монастырям, общалась с монахами и священниками. Псково- Печерская Лавра, остров Залита, где жил тогда старец Николай Гурьянов… Я просила благословения у всех, кто встречался на моем пути – настолько серьезным был у меня пиетет к профессии иконописца. Были сомнения – а вдруг я не гожусь, вдруг нет на это мне Божьего благословения, но все мне дружно говорили: «Занимайся, но ищи учителя…»
В то время (конец 1980-х - начало 1990-х) никаких школ иконописи и в помине не было. Единственное в Ленинграде место, где можно было поучиться иконописи, – полуподпольные курсы при Санкт-Петербургской Духовной академии, куда я и поступила. Вскоре при Духовной академии открылась иконописная школа, в которой мы продолжили свое обучение. В общей сложности я училась иконописи восемь лет, успев за это время еще поступить на философский факультет СПбГУ.
– Удалось ли вам найти своего учителя?
– Я бы не сказала, что у меня был какой-то один учитель. В Псковских Печорах был некогда прекрасный отец Зинон, один из самых авторитетных мастеров современной русской иконописи. Именно его фрески и росписи подвигли меня на то, чтобы заняться иконописью профессионально. Он стал моим вдохновителем, но не учителем – мы с ним едва были знакомы, да и жил он далековато…
А училась я у всех, кто попадался на моем жизненном пути и не отказывался мне помочь. Я считаю, что это очень полезно и здорово. Один человек может дать какое-то очень специфическое понимание современной иконы и иконы вообще, а общение со многими на эту тему серьезно расширяет кругозор.
Иконопись как соборное творчество
В 1999 году Евгения Давыденко начала преподавать иконопись в только открывшемся тогда Православном институте богословия и церковных искусств при подворье Оптиной пустыни, став со временем руководителем отделения иконописи. Ученики Евгении Валерьевны создавали иконостас для Покровского собора в Гатчине. Немало поработали для гатчинских храмов и преподаватели института: для Павловского собора писала Полина Молитвина, в домовой церкви Павловского дворца трудилась Екатерина Самарина.
Прошедшим летом выпускники ее курса подготовили и осуществили проект иконостаса для деревянной церкви, строящейся в поселке Карташевская. По словам Евгении Валерьевны, для участия в этом проекте были отобраны самые талантливые художники с двух курсов.
– Как проходила работа над этим иконостасом?
– Будучи совершенно разными по характеру, возрасту и уровню таланта, все эти люди работали под единым руководством – для них это был первый, очень полезный опыт коллективной работы. Иконописец-одиночка, пребывающий без руководства или хотя бы единомышленника рядом, замыкается в том, что он уже имеет, теряя, таким образом, возможность развиваться. Совершенно иначе выходит в процессе коллективной работы. В семинарии мы все учились друг у друга, и это давало порой даже больше пользы и специальных навыков.
Очень важно, что в этой работе участвовал и настоятель храма в Карташевской, отец Николай Груздев, сам иконописец по профессии. Он очень часто приезжал к нам, с ним все советовались, он за нас всех молился. И ребята точно знали, для чего и зачем они пишут. И хотя для человека неопытного все это очень сложно, мне кажется, у них все получилось – в итоге был создан единый ансамбль, единый иконостас.
– Расскажите, пожалуйста, о деятельности вашей мастерской.
– Мастерская «Иконография» существует более 15 лет, и в ней подобрался замечательный коллектив из иконописцев, резчиков по дереву, архитекторов. В ее состав вошли и выпускники отделения иконописи нашего института. У нас большой опыт выполнения любых работ по благоустройству храмов. Из последних проектов можно назвать роспись и создание иконостасов в Троицком храме в Колпино, храме Александра Невского в Сосновом Бору, Покровской церкви монастыря Покрова в Финляндии, надвратной церкви Борисоглебского монастыря в Дмитрове.
Наша мастерская входит в международную группу «IKONA», объединившую православных иконописцев разных стран. Мы участвуем в отечественных и международных конференциях, организуем выставки и проводим мастер-классы.
Язык современной иконописи
По мнению философа и публициста Е.Н. Трубецкого, никакие слова не в состоянии передать красоты и мощи этого несравненного языка религиозных символов – древнерусской иконописи. История иконописи насчитывает около двух тысяч лет, но, несмотря на то, что в России она грубо была прервана в послереволюционные годы, ее чудесный язык был и остается живым. По словам Евгении Давыденко, сейчас отечественная иконопись переживает сложный период возрождения, представляя собой огромное поле для деятельности современных иконописцев.
– Что определяет процесс развития современной иконописи? Как связаны между собой канон, традиция и индивидуальный стиль?
– Еще 15-20 лет назад было непонятно, в какую сторону пойдет вообще развитие современной иконы. Вся история религиозной живописи – это огромный, необъятный пласт культуры. В ней слишком много образцов, и это создает сложности при поисках стиля. Стиль может быть очень разным, но иконописцы должны строго придерживаться канона. Говоря условно, канон – это то, что касается смысла изображения, а стиль – то, что касается его формы. Они очень тесно друг с другом связаны: одно и то же событие можно изобразить в разных стилях, но важно, чтобы стиль не перебивал канон, или смысл. Практически все наши иконописцы работают в каноне. Мы не должны забывать о том, что мы рисуем, зачем и с какой целью.
– Какую роль играет индивидуальность в иконописи?
– Задача церковного искусства, в первую очередь, – создание молитвенного образа, а вовсе не проявление своей собственной индивидуальности. То есть мы должны максимально понятным художественным языком изложить древний смысл. Он должен быть доступен людям, которые живут сейчас. Творческие искания в собственном стиле рано или поздно могут вызвать вопрос уже о сохранении канона. К тому же, это может оказаться как шедевром, так и достаточно уродливым произведением.
– Я знаю, что у иконописцев не принято подписывать свои работы…
– В Греции иконы подписывают, подписывают иногда и у нас, но, по большому счету, это не имеет никакого значения. Мы часто работаем большой группой, например, пишем иконостас. В этот момент твое личное творчество, твое имя, что называется, нивелировано – его фактически нет. Как работали древние артели по росписи храма? Кто-то делал рисунок, кто-то – живопись, кто-то – цвет… Важен был общий результат. В итоге чаще всего сохранялось только имя руководителя артели.
Внутренний опыт иконописания
Первым образом, написанным Евгенией Давыденко, стал Спас Нерукотворный. Писала она эту икону долго и сосредоточенно.
«Вроде бы, получалось похоже, а вроде бы и нет, – вспоминает она. – Когда я покрыла расписанную доску олифой, у меня было легкое потрясение: образ вдруг как-то выступил, и оказалось, что это уже икона. Это было сродни чуду: я совершенно не понимала, что сделала это сама. Вот этот момент удивления в художественном творчестве всегда присутствует и очень ценен».
– Для создания иконы требуется ли какое-то особое состояние?
– В основе этого «особого» состояния все-таки сосредоточенность и внимание. Если у тебя стоит задача написать какую-то икону, в первую очередь думаешь о событии, которое собираешься изобразить. Можно назвать это и молитвой, но в принципе, сначала ты обращаешься к смыслу того, что хочешь изобразить. Если я пишу образ святого, я сначала узнаю о нем все, а потом начинаю разбираться со стилем, искать иконографию, изучать его существующие изображения… И я думаю, в этой последовательности мыслят почти все иконописцы.
– Как в написании иконы отражается внутренний опыт художника?
– Смысл иконописи понятен каждому: икона для того, чтобы, молясь перед ней, возносить свой дух к Богу, Божией матери и святым. А для того, кто ее пишет, она имеет смысл тот же самый: пропуская через себя духовный опыт, художник излагает его в красках и молится таким способом. Если человек печет хлеб с молитвой, он тоже молится таким образом, если строит дома с молитвой – то же самое…
Беседовала Юлия ЛЫСАНЮК
Гатчинская правда, № 127 (20421) от 7 ноября