Новости Гатчины
24.04Мужчина задержан по подозрению в ограблении собственной матери
24.04В Гатчине вновь состоится всероссийский полумарафон «Забег.РФ»
24.04На маршруты Гатчинского района выйдут новые автобусы
23.04Жителям произведен перерасчет платы за горячую воду на сумму более 300 тысяч рублей
23.04На территории музея-заповедника "Гатчина" прорвало водовод
22.04График выплаты пенсий, ЕДВ и социальных выплат в мае
22.04В предстоящие майские праздники изменится режим работы МФЦ
21.04На дороге между Войсковицами и Пустошкой введут реверсивное движение
20.04На пешеходном переходе сбили ребенка
20.04В Гатчине и районе за год мошенникам перевели почти 200 миллионов рублей
17.04Проведена замена асфальта на мосту через реку Колпанскую
17.04Первые восемь новобранцев отправились служить
17.04В музее авиационных двигателей провели познавательную игру для школьников
17.04Полным ходом идут работы по благоустройству Мариенбурга
Афиша-анонсы Гатчины
21 апреля Концерт "Подставляйте ладони, я насыплю вам солнца!"
21 апреля Концерт «В гостях у оркестра русских народных инструментов»
20 апреля Программа "Читаем всей семьей"!
20 апреля Библионочь в гатчинской библиотеке имени Куприна
14 апреля Органный концерт "Италия и Испания. Феномены"
13 апреля Творческий вечер от Арт-кафе "Компромисс"
9 апреля вечер музыки для фортепианного ансамбля!
Самое читаемое
•График выплаты пенсий, ЕДВ и социальных выплат в мае
•На территории музея-заповедника "Гатчина" прорвало водовод
•Жителям произведен перерасчет платы за горячую воду на сумму более 300 тысяч рублей
•Мариенбург и Аэродром свяжет новая дорога!
•Первые восемь новобранцев отправились служить
•На пешеходном переходе сбили ребенка
•Народное гуляние "Масленица" в Гатчине - 17 марта
•В предстоящие майские праздники изменится режим работы МФЦ
•На дороге между Войсковицами и Пустошкой введут реверсивное движение
•Мемориал под Гатчиной увековечил память жертв нацистского геноцида
"Про это не напишешь, это надо смотреть"...
25 октября 2012 г.
… Кажется, можно было бы ничего больше не добавлять к этому восторженному отзыву об одном из фестивальных спектаклей, оставленному кем-то из зрителей в специальной книге. Тем не менее, мы решили предпринять попытку подробнее рассказать о некоторых спектаклях, представленных на VIII международном театральном фестивале «Авангард и традиции».
Две «Мартышки»
Среди прочих в программе фестиваля можно было обнаружить два спектакля с одним и тем же названием – «Мартышка». Так же называется пьеса петербургского драматурга А. Зинчука, легшая в основу спектаклей, привезенных в Гатчину Датско- российским театром «Диалог» (Копенгаген, Дания) и Валкским Городским театром (Валка, Латвия).
Было ли так задумано теми, кто отбирал работы на фестиваль, мы не знаем, но после просмотра спектаклей возникло ощущение, что в них словно отразилось название фестиваля. Без лишних изысков, простой и вместе с тем необыкновенно поэтичный спектакль Аллы Зориной разительно отличался от оперировавшего «модными» образами (головы-манекены, лакированные поверхности крашеных чемоданов, использование видеофрагментов, эпизоды символистического содержания), жесткого по своей интонации спектакля Айварса Икшелиса. Традиция противостояла авангарду, и, осмелимся сказать, на этот раз оказалась «сильнее».
Сюжет пьесы прост: Примадонна, некогда известная актриса, теперь живущая в Доме ветеранов, перед самой смертью встречается с собой молодой, Мартышкой – так ее называли в молодости. Мартышке немного жутковато, она видит себя на склоне лет, Примадонне больно за свои ошибки молодости, за несохраненную любовь, и она пытается предостеречь Мартышку от них…
Режиссер латвийского спектакля переформатирует пьесу в монолог Примадонны, оставляя Мартышке лишь несколько фраз и превращая ее в некий призрак, на протяжении всего действия «ведущий» Примадонну по воспоминаниям. В самый последний момент Мартышка убережет Примадонну от самоубийства, и только тогда та заметит ее, наденет на нее простое, белое с красными узорами платье – и Мартышка станет реальной, обретет плоть, утратив повадки какого-то пластического существа в полупрозрачной розово-бело-черной шали, впервые заговорит. Мартышка и останется на сцене, останется жить – а Примадонна отправится в новое путешествие, в какой- то другой, далекий и неизвестный живым мир, прихватит с собой маленький чемоданчик. Между ними так и не возникнет какой-то теплой, душевной связи, они не станут близкими друг другу – это странное, неловкое, робкое молодое существо чуждо прожившей тяжелую и горькую жизнь стареющей актрисе. Не случайно возникает эпизод, когда Примадонна придавливает Мартышке руку чемоданом, словно грузом воспоминаний, который ей еще только предстоит ощутить на своих плечах.
Совсем по-другому выстраиваются отношения между Примадонной и Мартышкой в спектакле А. Зориной. Они невозможно близкие, так много друг о друге знающие и чувствующие… Это их внутреннее единство подчеркнуто внешне – на них одинакового фасона свободные легкие платья, разве что цвет платья Мартышки чуть бледнее, чем у Примадонны – оттого она кажется легче, тоньше, слабее. И слова «Как холодно!» ей еще только предстоит научиться говорить, а пока она только «репетирует», произнося их то так, то эдак – словно «пробует на вкус» смерть, которая ждет ее так не скоро. Но умереть не так просто – быть может, это и есть самая сложная роль, которая предстоит каждому из нас, и пока что у юной Мартышки, готовой выпрыгнуть с балкона из-за несчастной любви, она не очень-то и выходит. Ее еще только ждет «в воздухе звенящее, как весенний шмель, и, как шмель, тревожное и опасное, и больно ранящее, и мгновенное, как выстрел, слово: «жизнь»!»
Образ Примадонны в датско- российском спектакле полон благородства, внутренней красоты, величия, тогда как в спектакле латвийского режиссера этот образ грубее, жестче, реалистичнее – героиня может закурить, у нее болит спина и ей приходится делать зарядку прямо на полу, она надевает не шелковое свободное платье, которое могло бы подойти и для сцены, а вязаное темно-зеленых тонов платье- накидку, скорее подходящее для прогулок по осенне-холодной набережной канала Грибоедова, и нелепые вязаные носочки с пумпонами. За ее плечами не только личная история, «маленькая жизнь», посвященная любимому мужчине, немного грустная и, конечно, полная боли, а жизнь «большая», жизнь нескольких поколений – не случайно в ее воспоминаниях возникают картины дореволюционных балов, потом кусочек блокадного хлеба, звучат разные имена Петербурга: Петроград, Ленинград…
Спектакль Аллы Зориной получился про людей, конкретных, живых людей со своей судьбой. Здесь они – самое главное, все эти «чеховские», «островские» герои, гамлеты и антигоны, доживающие свой век за стенкой Дома ветеранов сцены. Айварс Икшелис в своем спектакле обращается к более обобщенным размышлениям, например, о «славе», «деньгах», «власти над людьми», которые стали «тремя китами» современного общества (на три головы-манекена героиня кладет чемодан). Такая вот встреча мужского и женского взгляда на одну и ту же историю.
Душа грустит о небесах
Жанрово необычный спектакль был представлен на фестивале студентами программы «Актерское искусство» Факультета искусств СПбГУ. «Жизнь и смерть колхозницы Анны» по повести Р. Погодина «Одинокая на ветру» - житие «несвятой» женщины, отказавшейся от веры в Бога и закончившей свой нелегкий, полный страданий, жизненный путь у Престола Божьего.
Холщовые ткани, жестяные ведра, белые ткани одежд, красные платки – таково фактурное наполнение спектакля, тяжелой свинцовой пылью оседающего в душе. Но за кажущейся простотой – нестерпимо-тяжелая, «контуженная» судьба одинокой, простой, обыкновенной женщины.
Радость не успевает обустроиться в ее сердце, несчастье за несчастьем обрушивается на эти хрупкие плечи грохотом рассыпавшихся по полу ведер – взорвавшейся бомбы, погубившей на войне сына Пашку и вслед за этим словно и всю ее дальнейшую жизнь. В этой жизни перемешаются рождение и смерть, счастье и страдание. Снова будут рождаться дети, снова будут погибать близкие. А она все будет приходить на могилку к первому сыну, словно пытаясь укрыться от беспощадной своей судьбы, и будет возвращаться обратно, чтобы «начать, в который раз, новую жизнь».
Наконец, Анна все же оставит свою мирскую жизнь, окажется случайно в церкви и останется там – сторожихой. Станет говорить: «А, нету его, твоего Бога. Помер он. Пулей его убили». Заставит церковь цветами, посоветует попу завесить ее вместо икон картинами, которые у него так хорошо выходят… Кажется, станет немного счастливее, спокойнее. И умрет – тихо, незаметно, «с улыбкой виноватого сердца» на лице. По тем же жестяным ведрам «перейдет» в другой мир, где ей предстоит пережить еще сорок дней мытарств по земле, прежде чем душа воpнесется в рай. Эти ведра в самом конце спектакля будут беззвучными колоколами безмолвно «звонить» по ушедшей и обретшей покой душе Анны.
Удивительно, как актрисе (Александра Николаева) удается держать в своей игре сразу два плана: «мирского» и «надмирского» существования. Не возникает сомнений в подлинности ее страданий, но вместе с тем с первых же минут во взгляде ее, в движениях проявляется внутренняя отрешенность души, ее «небесность». Все в ней словно на грани: хрупкая и вместе с тем наполненная внутренней силой фигура, необыкновенно пластичные руки и вместе с тем характерная угловатость движений. И характер ее героини тоже сложен, неоднозначен, противоречив: наивность, «неотесанность» ее души сочетается с цельностью, непоколебимостью натуры, прямолинейность – с чуткостью и отзывчивостью. Святость ее не в следовании заповедям, а в чистоте помыслов, не в самобичевании и самоограничении, а в поиске простой, естественной, доброй красоты.
Образ Анны в этом спектакле неминуемо пересекается и с образом России-матери. «Как неживая, говорит. А она давно была неживая, Анна. И мы неживые. Вся Россия давно неживая. Когда Бога у народа нет, и народа нет. Не живые мы, доцент, и не мертвые». Образ матери, несущей на руках убитого пулей ребенка навстречу немецким мотоциклам, образы красных и белых коров перед наступающей войной, одинаково-грубых старух-богомолок, «привыкших жить трудно и некрасиво» и страшащихся свободы – все это и о России, о кажlом из нас.
Марина ХОМУТОВА
Гатчинская правда, № 121 (20265) от 25 октября